До Арены мы добрались в гробовой тишине. Однако, Стас оживился, когда увидел всю эту красоту.

— Ух ты! — он выглянул из окошка, — я в жизни не знал, что у нас такое есть! — правда, его восклицание осталось без ответа.

— Ну, — растерянно проговорила Вика, когда я искал место для парковки, — у нас нет ни шатра, ни даже палатки… где нам…

— Мой друг нам поможет, — я внимательно следил за слугой-парковщиком, который показывал на свободное место, — будет нам и шатер, и спальные места. И еда. Тут полно всего.

— Ух ты! Вот это да!

Когда мы вошли, на территорию нас тут же встретил шум, гам, аттракционы, атмосфера походного фестиваля и хороший цивилизованный сервис.

Пахло свежим попкорном, сахарной ватой и жареным мясом. Всюду звучал детский смех и галдеж. Знатные детишки и их мамаши развлекались как могли. Молодежь же строила свои молодежные отношения. Знатные господа — истинные хозяева праздника обсуждали “дела” заседая в своих шатрах или жаря мясо на дорогих жаровнях в личных шашлычных зонах.

— И куда нам теперь? — растерянно посмотрела Тома по сторонам.

— Стас! Ну куда ты! — бухтела Вика, не успевая за братом, — будь рядом!

Я же созвонился с Хлодвигом Пушкиным.

— А! Вы прибыли! Как дорога? — ответил старик.

— Да не очень, — кисло сказал я, — нам нужно поговорить, Хлодвиг.

— Верно, — раздался в трубке озабоченный голос, — нужно. У нас тут тоже проблемы. И серьезные. Нам бы встретиться, когда стемнеет. Дуэли начнутся только завтра вечером. Днем будет жеребьевка. А сегодня прошу тебя на разговор, Игнат. У меня две новости.

— Хорошая и плохая?

— Обе плохие.

— Отлично, — пожал я плечами.

— Я приготовил вам шатер. Номер тридцать семь. Какие цвета у вашего дома?

— Какие цвета у нашего дома? — спросил я Вику.

— Какие еще цвета? — округлила она покрасневшие глаза.

— Кажется, — сказал я в трубку, — любые.