Спустившись, они застали Джона скучающим за накрытым столом: дымящаяся супница, три тарелки.
После первой же ложки супа Милли принялась расхваливать его кулинарное искусство. Агата направила беседу за столом в нужное ей русло и выяснила, что хозяйка отлучилась днем за провизией и ужинает у подруги, вернется поздно вечером, а может, даже утром. После еды Агата и Милли вызвались убрать со стола и вымыть посуду. Но Джон велел им все оставить как есть: у него было для них более заманчивое предложение. Достопримечательностью Роанока была самая большая в мире звезда на горе Милл, светящаяся неоновыми трубками общей длиной шестьсот пятьдесят ярдов. Горящую звезду было видно за семьдесят миль. Агате захотелось взглянуть на эту невидаль, но Милли гигантская звезда совсем не заинтересовала, она мечтала поскорее нырнуть в постель. Однако хозяину так хотелось отвезти их на гору, что Милли не хватило духу ему отказать. Она с недовольным видом залезла на сиденье пикапа, где оказалась зажатой между страшно довольными Джоном и Агатой.
На гору вела извилистая дорога. Оказавшись наверху, Милли была вынуждена признать, что вид огромной электрической звезды никого не мог оставить равнодушным. Агата выскочила из пикапа с воодушевлением ребенка, которого привезли в парк развлечений.
– С ума сойти! – воскликнула она. – Никогда такого не видела!
– Всего лишь переплетение неоновых трубок. Лучше не думать о том, сколько электроэнергии здесь сгорает зря.
– Семнадцать тысяч пятьсот ватт, – гордо доложил Джон. – На это стоит посмотреть, правда?
– Без сомнения! – поддержала его Агата.
– Ей не угодишь, – прошептал Джон Агате на ухо, указывая глазами на немного отставшую Милли. – Что вас сюда привело?
– У моей крестницы депрессия. Я решила помочь ее родителям и предложила ей прокатиться немного, чтобы она развеялась. Уверяю вас, это не такая уж приятная для меня поездка, – заявила она.
– Иметь такую крестную, как вы, – большое везение. Что ее так огорчило? – спросил он тоном заговорщика.
– Чего вы хотите от современной молодежи? Малейшее разочарование – и для них рушится весь мир.
– Думаю, мы в их возрасте были такими же, – ответил Джон с улыбкой.
– Может быть, уже не припомню. Ну, поехали назад, малышка устала.
Они побрели к машине, Милли медленно шла за ними, засунув руки в карманы. Открывая дверцу пикапа, Милли наклонилась к Агате:
– Сделаю вид, будто не слышала вашего разговора. Небось трудно вам приходится в такой дыре в компании с депрессивной девчонкой.
Прежде чем залезть на сиденье, она, ухмыльнувшись, наступила Агате на ногу.
Вернувшись в гостиницу, женщины разошлись по своим комнатам, даже не пожелав друг дружке спокойной ночи.
Милли немедленно улеглась и уже засыпала, но тут завибрировал ее телефон. Она нашарила его на тумбочке.
– Фрэнк?
– Нет, Джо.