День-два я жила, вооружившись достижениями фармации. Принимала пилюли и днем, и на ночь, а в результате мне постоянно казалось, что нахожусь в полудреме. Движения были замедленными, мысли – вялыми, реакции – заторможенными.

Занавески я задергивала плотно, подумывала закрыть тканью и зеркала, но это выглядело бы так, словно в доме покойник – согласитесь, жутковатый намек.

Спала без снов, как пьяница, который свалился под стол, перебрав со спиртным. А однажды утром проснулась и обнаружила, что все зеркала в моем доме разбиты. Затейливая сеть трещин напоминала паутину, и я барахталась в этой паутине, как муха, понимающая, что теперь уже не спастись.

Надежда, что образ Пети мне чудится, вера в расшатанные нервы и проделки сознания треснули, как зеркальная поверхность. Стало очевидно, что все происходит на самом деле: какой бы сильной ни была моя тоска по мужу, переколотить зеркала она не сумеет.

Когда пришло осознание этого факта, я почувствовала спокойствие. Наверное, то был шок, но, тем не менее, ощущала я себя увереннее, чем накануне.

Первым делом выбросила все таблетки – незачем сажать печень, принимая всякую дрянь. Потом вызвала мастеров, чтобы мне заменили разбитые зеркала.

Деньги способны сделать многое, если не все: буквально через час пришли шустрые мужички и быстро выполнили всю требуемую работу. Пока они, негромко переговариваясь, занимались починкой, я пила кофе и листала телефонную книжку, потому что в контактах сотового нужный номер записан не был, я и представить себе не могла, что мне понадобится поговорить с этим человеком.

Однако нестандартные ситуации требовали нестандартных мер. Одна моя знакомая постоянно бегала по экстрасенсам и ясновидящим, и я подумала, что не лишним будет проконсультироваться со специалистом по всяким таким делам.

Номер Марины наконец нашелся, и я собралась набрать его, как вдруг телефон зазвонил, на экране высветился номер священника.

«Как чувствует, – подумала я. – Хочет уберечь от обращения к ворожеям. Церковь же не одобряет».

Отец Феофан звонил справиться о моем самочувствии. Я недрогнувшим голосом поблагодарила его и уверила, что молитвы помогли, оказали самое благотворное воздействие, поэтому сплю я как младенец. Священник остался доволен моим ответом и повесил трубку, а я, грешный человек, тотчас позвонила Марине.

– Да, дорогая, как ты? – отозвалась она пришептывающим, трагическим голосом.

Я без экивоков попросила свести меня с кем-то из ее знакомых магов, желательно повыше квалификацией.

– Что-то случилось? – спросила Марина, и я вспомнила, что, несмотря на ее экзальтированность, она была неплохая женщина, не злобная, не сплетница, а потому ответила честно:

– Мужа покойного вижу по ночам в зеркалах. Ходила к священнику, не помогло. Таблетки пила, чтобы спать, думала, мерещится. Сегодня утром проснулась, а зеркала…

– Разбились? – проницательно заметила Марина.

– Ага.

Марина помолчала, обдумывая что-то, а потом сказала:

– Сообщить он что-то хочет. Или, может, попрощаться. Он же у тебя внезапно помер, не болел.

Она, как и многие, не знала подробностей смерти Пети. Сердце – такова основная версия.