Глава 23

Если меня специально не доставать, то я — человек тихий, спокойный и абсолютно не злобливый, сижу где-нибудь в сторонке и особо не отсвечиваю. С возрастом, думаю, я вообще куплю себе небольшой дом в деревне, где-нибудь на отшибе, и целыми днями буду сидеть на крыльце в кресле-качалке, наблюдая за полетом облаков и беззлобно поругиваясь на проезжающих мимо дачников. Ну, и сказки внукам рассказывать, когда они приедут старика навестить.

Забавно, но я частенько представлял, как я буду проводить время с внуками, хотя у меня и детей-то нет, и уже не факт, что когда-нибудь будут, потому как мне снова довелось вступить на опасную дорожку, хотя теперь это был и не мой выбор. Но похоже, что от судьбы не уйдешь, и если тебе суждено сложить голову в бою, то на деревню, дом и кресло-качалку на крыльце можно особо не рассчитывать.

Так вот, в спокойном состоянии, без внешних, так сказать, раздражителей, я абсолютно миролюбив и готов принимать мир таким, каков он есть, вместе со всеми его проблемами, несовершенствами и электросамокатчиками, хорошо хоть, что здесь эту гадость еще не придумали.

Но если меня что-то достает, то я становлюсь нервным и раздражительным, и мне срочно нужно отправиться на поиски ответственного за это мое состояние и сделать ему что-нибудь нехорошее. И ситуация, когда сделать это решительно невозможно, делает меня еще более нервным и раздражительным.

Я все-таки человек действия. Я не ищу проблем, но если они появляются, то я стараюсь решить их как можно быстрее. Пока они не накопились и не превратились в большие проблемы.

Поэтому нынешнее мое положение меня бесило. Добраться до источника проблем я не мог по вполне объективным причинам — он находился не просто очень далеко, он находился в полной от меня недосягаемости, скрытый от меня не расстоянием, но временем. Как бороться с врагом, который засел в будущем? Разве что найти его далекого предка и презерватив ему подарить…

Сказать, что на текущей картине мира были белые пятна, было бы чудовищным преувеличением. Скорее, она была одним большим белым пятном, на котором кое-где проступали цветные фрагменты, но вычислить по ним всю экспозицию было невозможно.

Допустим, в будущем есть две организации, которые конкурируют между собой в стремлении воздействовать на прошлое. Одни стоят на сохранении статус-кво, плюс-минус, и при этом настаивают на моей ликвидации. Другие хотят что-то изменить, и не просто настаивают на моей ликвидации, но и предпринимают неиллюзорные попытки склеить мне ласты. Из этого можно сделать однозначный вывод — я что-то изменю, и изменения эти вторых не устраивают от слова «ни хрена».

Это самый простой вывод, что еще не значит, что он верный.

Если, кончено, слова сотрудников отдела Х вообще можно на веру принимать. Ведь вполне может оказаться и так, что они скормили мне очередной уровень легенды, а на самом деле продолжают разыгрывать меня втемную.

Это же комитет, от него всего можно ожидать.

Или вот, допустим, Седьмой. Допустим, он — хронодиверсант, и у него существует совершенная система эвакуации, способная выдернуть его из нашего времени в родное за секунды до смерти, почему его в машине и не оказалось. А тогда какого черта он вообще убегал от меня наземными, так сказать, средствами, а сразу спасительной кнопкой не воспользовался?

И это никоим образом не объясняло того факта, что на даче Лобастого Седьмой был мной убит. Он был мертв, у меня в этом не было никаких сомнений. Я его осматривал, а уж мертвое тело от живого я отличить все еще способен.

Вот с кем мне точно стоит поговорить, так это с Седьмым, но как устроить наш диалог?

В общем, все воскресенье я кругами ходил по квартире и изводил себя сам в тщетных попытках придумать, как можно добраться до источника проблем. Но источник проблем засел в будущем, и отсюда я никак не мог до него достать, и выводы, которые можно было сделать из этого вот всего, мне не нравились.

Инициатива все еще была за теми ребятами, и единственное, что я мог сделать, это реагировать на их ходы. Но при этом, что самое отвратительное, очередного их хода еще надо было дождаться.