В помещении буквально яблоку негде было упасть. Кроме ударной установки и двух синтезаторов здесь ещё находились три гитариста, а ещё пришлось ставить два микрофона для Юлии и Кристины.
– Я тут точно не лишняя? – робко спросила девушка, оглядывая комнату, каждый сантиметр которой был заставлен оборудованием.
– Точно-точно! – успокоила её Юлия. – В тесноте, да не в обиде, как говорится. Ты нам очень нужна. Кроме тебя на итальянском тут петь некому.
И они запели. Пока Юлия пела основные тексты, Кристина играла на флейте. Либо просто копировала свои ренессансные партии из старых песен, либо импровизировала. Но в трёх песнях Юлия пропускала Кристину вперёд, позволяя петь во всю мощь её глубокого меццо-сопрано. Кристина чувствовала себя уверенней с каждой репетицией.
Месяц изнурительных репетиций подошёл к концу. Прямо в студии, пока остальные музыканты сматывали провода, Юлия Кот позвонила Никодиму.
– Мы готовы, – выпалила она.
– В смысле? – Никодим не сразу понял, о чём речь.
– Программа готова. Десять песен. Звони Исааку Марковичу. Приедем хоть завтра.
– Чё? – Никодим не поверил ушам. – Уже? Целая программа?! Ну ты сильна, подруга. Ща, перезвоню.
Через полчаса Никодим сообщил им решение господина Гольцмана. Группу приглашали на прослушивание в субботу.
– Сейчас среда. Отлично, у нас есть сутки на отдых. Мы славно потрудились ребята, – обратилась Юлия к своему новому, сильно разросшемуся коллективу. – В четверг всем отдыхать. Вообще гитары в руки не брать. В пятницу днём встречаемся на автовокзале и выезжаем в Москву.
Глава тридцать вторая.
На своё второе дежурство Виктория шла уже в ином настроении, чем на первое. После экзамена по химии она поняла, что ничего сложного в этом, в общем-то, нет. Мария зачитала школьникам инструкцию. Потом они вместе раздавали пакеты с заданиями, считали бланки и так далее. Никаких опытов дети на экзамене не ставили, пробирками и кислотам не пользовались. Они просто сидели три часа, уставившись в свои листочки. А организаторы всё это время молча сидели в кабинете.
И это безделье оказалось для Вики самым серьёзным испытанием. После того, как были соблюдены все формальности и экзамен начался, вся работа организаторов закончилась. Теперь они должны были молча смотреть, как дети пишут. Читать учителям категорически запрещалось. Разговаривать тоже. Даже ходить по кабинету не рекомендовалось. Дмитрий Олегович с грустной иронией заметил на этот счёт: «Скоро нам даже моргать запретят».
Следующее дежурство предстояло на самом длинном экзамене: профильной математике. Во-первых, экзамен длился три часа пятьдесят пять минут. Во-вторых, этот экзамен сдавали только мотивированные дети, которые собирались бороться до конца. Те, кому требовался только аттестат, сдавали базовую математику. Её обычно все за редким исключением писали часа за полтора вместо положенных трёх.
В ППЭ она явилась в 8.10. На замечание: «Вы опаздываете!», не отреагировала. Дмитрия она не увидела.
– Точно, он же учитель математики. Сегодня у него выходной! – вздохнула Виктория и тут только поняла, что очень хотела его увидеть.
Остальной контингент был тот же, что и вчера. Светлана Боярская явилась одной из последних за десять минут до начала инструктажа. Она была восхитительна и неотразима, как и в прошлый раз. Блондинка надела длинное белое платье и босоножки, по коридору она шагала лёгкой, парящей походкой, словно шла не на экзамен, а на показ мод.
К белокурой красавице подошли оба члена ГЭК.
– Что вы себе позволяете?! – возмутились они.