– Сюда, Роуз.
Я пошла на призыв Одалии, переслоенный множеством других голосов, и распахнула бархатные шторы в конце коридора.
Сцена, представшая взгляду, захватила меня врасплох. Самый разгар веселой вечеринки. Поначалу меня больше поразило само помещение: бордовые обои из жатого бархата, потолок в полумраке уходил далеко вверх, как свод пещеры, посредине проступал изысканный гипсовый медальон и – неожиданная деталь – хрустальный канделябр. Было душно от скопления людей, и я узнала острый запах перебродившего можжевельника (все, кто работал в участке, уже привыкли к аромату самопального джина).
Так было многолюдно, что всех сразу и не разглядишь. Я выхватывала какие-то детали, то, что бросалось в глаза. Вот пара девушек в обнимку дрыгается в лихом чарльстоне. Еще одна девушка пьет из сувенирного бокала в форме дамской туфли на высоком каблуке что-то похожее на чересчур пенистое шампанское, и стеклянные бусины переливаются на длинных нитях вокруг очень современного прямоугольного выреза ее платья. Двое коренастых мужчин пыхтят сигарами и хлопают друг друга по спине, заходясь в истерическом хохоте, – лица покраснели, комически исказились, они все крепче и любовнее тузят друг друга. Поодаль женщина воссела на пианино, и ее окружила небольшая толпа – уговаривали снять туфли, а потом и чулки. Немного поломавшись для приличия, отнюдь не искренне и не от души, она стянула с себя эти предметы туалета и сымпровизировала собачий вальс, долбя по клавишам пальцами ног.
– Что будете?
Голос явно обращался ко мне, однако исходил откуда-то снизу. Я опустила взгляд и с изумлением увидела карлика в красных подтяжках и фетровой шляпе. Под глазами у него залегли синяки, темные, как баклажан, и ему определенно не помешало бы побриться. С ответом я затруднилась.
– Ей самопал не наливать, – вмешалась Одалия, внезапно появившись рядом и гибкой, податливой рукой обняв меня за талию. – Начнем с чего-нибудь покультурнее. Скажем, коктейль с шампанским, Рэдмонд?
Рэдмонд ответствовал едва заметным кивком, развернулся и заковылял прочь на толстых ногах-обрубках.
– Рэдмонд – лапочка.
– Куда ты меня привела?
Одалия рассмеялась:
– Идем, я тебя кое с кем познакомлю.
И, все так же обвивая рукой мою талию, она увлекла меня в дальний угол, где вокруг рулеточного стола толпились очень прилично одетые мужчины. Онемев, я следила, как вращается серебряное, до блеска отполированное колесо, с каждым оборотом в центре ярко вспыхивает перекрестье. Одалия остановилась возле высокого темноволосого мужчины. Костюм вроде бы дорогой.
– Роуз, я хочу представить тебе Гарри Гибсона.
Услышав свое имя, мужчина обернулся и, не скрываясь, окинул меня с ног до головы пренебрежительным взглядом знатока. Волчьим взглядом.
– Просто Гиб, – сказал он, вежливо и равнодушно протягивая руку. Я робко ее пожала, и, едва завершив приветственный ритуал, Гиб вновь сосредоточил внимание на рулетке. – Ну же, ну же, – бормотал он сквозь зубы. При этом, как ни странно, он вроде бы не ставил на какой-то номер, а был
– Ваш коктейль, мисс.
Я глянула вниз и увидела Рэдмонда, который принес мне то, что заказала Одалия. То есть он принес напитки, а счета не было. Скоро я привыкну к тому, что с Одалией дело всегда обстоит так: выпивка, рестораны, билеты в театр – она все получала словно даром, а если и платила, то украдкой. И теперь лишь потому, что мы вместе, я тоже получала все за просто так. При виде крошки-официанта с дармовым коктейлем во мне забрезжило еще неясное представление о новой, полной щедрот жизни. Короткие ручки поднимались не выше головы, и все же карлик горделиво протягивал нам серебряный поднос с двумя бокалами для шампанского, заполненными какой-то клубящейся, слегка зеленоватой и пенящейся смесью. Одалия взяла бокал, поднесла к губам, вежливо, как бы смакуя, отпила. Я знала, что порядочные девушки никогда не пьют – не только в подпольных заведениях, но вообще нигде, – но я также понимала, что это испытание и отказываться нельзя.
– Что это? – спросила я, неуверенно забирая с подноса второй бокал.
– Пропуск на небеса, – ответила Одалия. Поймав мой испуганный взгляд, она рассмеялась и уточнила: – Одна доля абсента на две доли шампанского. Попробуй – нет ничего прекраснее.