Однако идея создания вооруженного трактора не оставляла изобретателя. Благодаря старому знакомцу — инженеру Золотареву, который, находясь в столице был в курсе новостей, стало известно о начале производства грузовиков в Риге. Спустя какое-то время оттуда была получена партия двигателей.

Увидев небольшой ладный моторчик Гобято было, обрадовался, но, прочитав в сопроводительных бумагах его характеристики, загрустил — мощность была мизерной.

Решено было поставить два мотора с приводом через цепи. Конструкция гремела, чихала, но худо-бедно ездила по полигону. Правда, её создатель был все равно не доволен — наладить одновременную работу двух моторов толком не получалось. В процессе испытаний вносились многочисленные переделки и усовершенствования. У трактора появились рессоры, так как без них от тряски отваливались различные детали, и можно было запросто прикусить язык.

Когда на полигон пришел новый двигатель, большая мощность которого позволяла использовать один мотор, все мытарства начались сначала. Сыпались шестеренки передач, лопались блоки цилиндров, короче все прелести создания нового механизма присутствовали в полном объеме. Однако по прошествии времени машины перестали ломаться раз в пять минут, и даже установленная наконец пушка, больше не обрывала крепление при выстреле. Потом пришел приказ о формировании опытовой батареи для войсковых испытаний в Западном Военном Округе. Почему именно в Западном? Так начальству виднее!

И теперь перед подполковником лежали отчеты об испытаниях и куча грозных приказов. Усилить! Улучшить! Устранить! Соблюдая сугубую секретность! Немедленно! В кратчайшие сроки! Доложить об исполнении!

***

Перед капитаном Карбышевым тоже лежали многочисленные пакеты с сургучовыми печатями, а поверх плотный конверт без надписей, доставленный отдельно и врученный ему под роспись. В нем был всего один лист мелованной бумаги, на котором каллиграфическим писарским почерком было выведено следующее:

— Дмитрий Михайлович! Ваши опыты в полевой фортификации вызвали в Генеральном Штабе сильно полярные мнения. В ближайшее время ожидайте большую комиссию по проверке Ваших новаций. Так как Вы, в некотором роде, мой протеже, не подведите!

Подпись внизу превращала обычное письмо в исторический документ, бережно хранимый в семейном архиве: "Николай"

Карбышев прекрасно понимал, что Императора волнует вовсе не то, как будет выглядеть какой-то капитан перед начальством. Дело наверняка в том, что решение уже принято и его усовершенствования будут внедряться в войсках. При этом, чем больше генералов будет сторонниками нововведений, тем проще пойдет этот процесс. Значит, ему нужно устроить масштабное театральное представление, которое сомневающихся убедит, а противников оконфузит. Предстоит разыграть настоящий спектакль, достойный Императора и его свиты. И работа, подгоняемая живительными пинками начальства, закипела. К счастью, поскольку намечалось прибытие на маневры Высочайших особ, в подготовку включилось Министерство Двора. Благодаря ему были легко решены вопросы выделения дополнительных средств и прибыл в усиление целый саперный батальон.

***

Когда тень дирижабля "Россия" накрыла построившиеся войска, по рядам пронесся восхищенный вздох. Да и было от чего. Карбышеву доводилось видеть воздухоплавательные аппараты, но "Россия" своими размерами просто поражала. Новейший германский цеппелин, подаренный кайзером "дражайшему кузену", был огромен. Оркестр грянул встречный марш, солдаты раскатали ковровую дорожку, Гобято оттарабанил доклад и далее все пошло по ритуалу, более подходящему столичному смотру, нежели затерянному в лесах полигону. Когда же молебен, торжественный марш и прочее обязательные действия были завершены и гости разместились на трибуне, стало возможным начать то, к чему они готовились несколько месяцев. Карбышев перекрестился и взмахнул флажком: "Начали! "

***

Спустя неделю капитан Карбышев валялся одетый на своей кровати и бездумно пялился в потолок. Присутствие Высочайших особ и прорвы генералов утомило его больше, чем многодневный переход через пустыню. О результатах учений мыслей уже не было — скорей бы они все уехали! Вызов к Императору он воспринял без особых эмоций, настолько велика была усталость.

Николай принял капитана подчеркнуто благожелательно, угощал чаем и расспрашивал о различных подробностях.

— Скажите, Дмитрий Михайлович, а как Вам пришла в голову идея устроить перед позицией заграждение из колючей проволоки? Насколько мне известно, её используют в САСШ для огораживания скота?

— Ваше Величество, идея задержать наступающих искусственными препятствиями не нова. Однако строительство рва или эскарпа требует времени и не всегда возможно по условиям местности. Мы попробовали различные варианты из жердей и кольев и один из солдат, родом с Малороссии, рассказал, что на ферме, где он работал, для заборов использовали проволоку. Я посмотрел объявления в газете — оказалось что у нас её производят и рекламируют как дешевую ограду.

— Вы слушаете мнение нижних чинов?

— Так точно, Ваше Величество! При создании новой системы фортификации мы специально опрашивали солдат — ведь им в этих окопах сидеть. А мнение пусть малограмотного, но наблюдательного и сообразительного человека может пригодиться.

— К сожалению, далеко не все наши офицеры видят в солдате человека — Николай задумался — Я вижу, что Вы с поставленной задачей справились, соответственно, ставлю Вам следующую.