На мгновение Генри показалось, будто Гри восхищается его изобретением, и добродушная улыбка на лице толстяка сильно удивила избитого парня.

— Если говорить начистоту, у меня куча идей, особенно насчет этого захолустья, — поделился Генри, пытаясь встать на ноги.

— Я смотрю, ты падок на идеи, — усмехнулся Гри.

— Что есть, то есть.

Генри удалось встать на ноги, но вот драться он уже не сможет.

«Смогу ли я хоть шаг сделать вперед?» — подумал он, приказывая ногам шевелиться.

Дрожь и слабость — все, что он почувствовал, но с места не сдвинулся, и с трудом удержал себя от падения.

— Боец из тебя никудышный, — заметил Гри.

— Дай мне отдышаться! — крикнул Генри, с трудом потирая левое плечо.

Ему все-таки удалось сделать шаг вперед, затем еще один. Он согнул ноги и, как ни странно, не упал.

— Смотри, я снова на коне! — обрадовался Генри.

— А я уж думал, веселью пришел конец, — сказал Гри и вытянул вперед руки.

«Драться я точно не смогу, да и увиливать от его ударов у меня не выйдет», — подумал Генри.

Гри бросился на Маккоя, и тот с трудом увернулся, но толстяк все равно схватил его за руку и выгнул ее так, что Генри закричал от боли.

— А ты что думал, мы с тобой беседы будем вести? — недоумевал Гри.

Генри высвободился из хватки Гри и саданул толстяка по лицу. Удар не был сильным, но все же Генри смог разбить противнику нос. Капли крови упали на песок, и Гри взбесился по-настоящему. Теперь толстяк по-особенному взялся за сына лорда, и чуть ли не каждая косточка в его теле была, образно говоря, сломана.

Ни одна из идей Генри не подходила к реализации. Он мог только — и то с большим трудом — блокировать удары Гри и убегать. Толстяк прыгал на него, и эти прыжки всегда поднимали вверх столбы песка. Теперь Генри был весь в песке.

Как только Гри в очередной раз приземлился, сын лорда подкатил к нему и заехал хуком толстяку в область головы. От удара Гри на короткое мгновение оглушило, и тут же с ударом ноги по пузу Генри повалил толстяка на землю и принялся колошматить его.

Стороны поменялись местами, и сейчас была очередь Генри наносить оппоненту удар за ударом.

Неожиданно открывшееся второе дыхание покидало парня, а потому решающий удар он нанес в солнечное сплетение толстяка и, как смог, ударил в кадык. Гри настолько резко начал задыхаться и барахтаться, что свалил с себя восседающего на нем Генри. Он судорожно хватал воздух и резко краснел. По толстяку было видно, что он не жилец. Генри не хотел выигрывать такой ценой. Он старался оказать первую помощь, но было поздно. Гри перестал дергаться, и покрасневшие глаза пирата закатились.