23 августа. Посещение Святогорского монастыря. Разговорились с женщиной, ухаживающей за цветами у подножия памятника Пушкину. Увлеклась Пушкиным и переехала из Киева в Пушгоры, ухаживает за всеми памятными местами поэта. Жалуется, что цветы часто воруют.
Всенародная любовь и воровство — как это по-русски! Познакомились с классным экскурсоводом Иосифом Будылиным, а потом даже подружились…
24 августа. Ходили сами пешком до Михайловского (10 или 15 км). Прекрасная прогулка. На следующий день — поездка в городок Остров. Третий город в области после Пскова и великих Лук, но смотреть там практически нечего. 26 августа — местечко Велье, русская Швейцария и городишко Опочка. «Все пусто, как Литва прошла!» — миф жителей.
27 августа. Самостоятельно вновь двинули в Михайловское. Вышли к усадьбе, посидели на ступеньках пушкинского дома.
Когда читаешь вторую главу «Евгения Онегина», то это одно, а когда все это видишь воочию, луга и нивы, и стада (впрочем, какие стада? Это уже чистое воображение), то непередаваемо прекрасно!.. Потом приятно так посидели на лавочке в аллее Анны Керн. То был последний день в Пушкинских горах…
28-го в обратную дорогу. Сопровождающая нас тетя-гид несла околесицу про Пушкина, декабристов, один из которых был, по ее мнению, «высокообразованный, грамотный» (а можно быть, высокообразованным и неграмотным?). Остановка и краткое знакомство с Псковом. Начинаем с Кремля (его тут называют Кром) и снова поражает местный экскурсовод — Ида Флегонтовна, шустрая старушенция и воинственная коммунистка. Поклоняется Октябрю: «А то мы так из смердов и не вышли, если бы не октябрьская революция!..» Брежневская эпоха для нее — лучшее время, а горбачевское — самое ужасное: «В магазине трусы не купишь!». Почему именно трусы — загадка…
Едем по городу. Флегонтовна больше говорит о памятных местах, связанных с именем Ленина, чем о русских церквях. Но, слава Богу, мы видим все сами — эту псковскую красоту, суровую, строгую, аскетичную, без всяких украшений и изысков, — это не Западная Европа.
Далее Печоры, Изборск — холм, Труворов крест, озеро-река… Возвращение в Псков. Осмотр Погашенных палат и даже успели заглянуть на выставку современных наших примитивистов. Картины
Григория Кусочкина. Веселенькие картинки с текстами. «Опупеловка». Дебелые грудастые бабы и ядреные мужики, которых нет и в помине:
29 августа мы вернулись в Москву. Вдрызг усталые, невыспавшиеся, грязные. Быстренько помылись и пришли в себя. Потом в течение 3 дней разбирал прессу, вырезал, читал и утопал в информационных подробностях.
30 августа поехали в центр, на площадь Ногина, вышли к зданию ЦК, к оплоту всего темного и реакционного. Здание ограждено, закрыто, на цоколе кто-то лихо написал: «Дошли!» и наверху реет российский флаг. Вышли на площадь, к Лубянке. Феликса Дзержинского нет, один искореженный цоколь и тоже всякие революционные надписи. Так же свергнут памятник Якову Свердлову, на цоколе надпись: «Памятник поету Лукьянову». Именно «поету». В книжном на Тверской купили книгу Раисы Горбачевой, и тут же спекулянты торгуют ею. Смех: «дают Раису!., две в одни руки!..» Вечером по ТВ праздновали «победу».
— пел и прыгал Александр Буйнов. Жанна Бичевская ругала Зыкину: «Зыкина — это не народный фольклор, а просоветский режимный фольклор».
Отпуск прошел, а с ним вся старая жизнь. Кругом новости и новации, и даже нет телепрограммы «Время», теперь Татьяна Миткова.
Пришлось делать какие-то дополнения в политиздатовский календарь, а точнее «СП Баян». Был у нас в гостях Витя Черняк. Посмотрел мои переплетенные тетради календарей, архивные папки и сказал, что я собрал «миллионы» и сижу на «мешке денег». И обсуждали с ним издание календаря-детектива. Ну, и, конечно, брильянтовый дым…
9 сентября с утра поехали к Белому дому, обошли его весь, посмотрели на статьи баррикад и читали листовки, наклеенные на стенах:
С неба звездочка скатилась — Лопнула империя.
Помимо частушек, различные надписи: «Фашизм плох в любой одежде… Храни нас Господь от КПСС во веки вечные аминь. Слава России… Ребята, не расслабляться. Еще не все!.. Борис Николаевич! Дай вам Бог устоять перед соблазном стать очередным светочем, Солнцем, Великим Кормчим… Большевистских выкормышей — в сталинские лагеря… Здесь стояли, чтобы умереть и выстояли, чтобы жить…» и т. д.
Святое место. Тут отстояли свободу…
Реплика, спустя 19 лет. Отстояли свободу, но какую?
Для кого? Вот мнение Владислава Иноземцева, экономиста и социолога: «Россия — уникальная страна, чье главное несчастье заключено в ее властителях… Под разговоры о порядке и заботе о гражданах санкционировали невиданное разворовывание национальных богатств, сколачивание миллиардных состояний и упадок ранее великой индустриальной державы…» (МК, 2 ноября 2010). И заголовок из Литературки: «Эх, Раш, еще Раш, еще много, много Раш…» (тот же ноябрь 2ою). И мне нечего добавить…