— В одиночку.

— Ага.

— А тебе не кажется, что в некотором роде они на это рассчитывают? Им же известна твоя склонность вести себя странно.

— И проигрывать с наименьшими потерями.

— Ты сказал — проигрывать?!

— Я имел в виду — выигрывать. Оговорился.

— Знаешь, Артур, если бы ты не всегда был таким, я бы спросил, что с тобой творится. Но иногда я просто думаю, что ты слишком много имел дела с силами, которые нам непонятны, и потому разговаривать с тобой — то же самое, что говорить с кем угодно, но только не с человеком…

— А вот тут ты совершенно прав.

— С ветром, с морем — я не знаю, есть ли у них разум… Может быть и есть, только нам никогда его не понять. Именно поэтому, — он сделал паузу, потом махнул рукой, — кажется, что ты не можешь быть здесь долго. Это просто не твой мир.

— Спасибо, Кей. Так и есть. Vita brevis. И все мы в этом мире только гости.

— Некоторые — больше прочих!

— И это правда… Вот только ты не прав кое в чем. Просто ты этого не знаешь.

— В чем же?

— Многое из того, что тебе кажется странным — совершенно обычно и объяснимо. И на самом деле, все это человек может себе позволить. Самый обычный человек.

— Ненадолго.

— На сколько понадобится. Дело привычки. Или необходимости, или представления о том, как будет лучше. Или знания о том, что у тебя есть козырь в рукаве, или чужого незнания о том, что его у тебя нет. Но на самом деле ты отлично знаешь, что делаешь, хотя со стороны так не кажется. — Только не можешь этого объяснить при всем желании. Если бы конечно, последнее возникло.

Кей помолчал, потом озадаченно моргнул и потряс головой, будто отгонял наваждение.

— Странно…

— В чем дело?

— Я вдруг сообразил, что ты на самом деле моложе меня. Давно об этом не думал… — Всего-то на тройку тысяч лет. — И правда привык, что ты как будто слишком хорошо знаешь, что делаешь, но ведь это может быть совсем не так. Только азарт и удача, но в этом нет ничего нечеловеческого. Кроме того, что это по-настоящему опасно.