– Рассчитался, - вздохнул тяжело недодракон. - Только я все серебрушки пoтратил.

   – Что значит, потратил? - не поняла ведьма.

   – Вот, - он привстал, - купил себе защиту.

   Глаза женщины округлились.

   – Не тянет, сынок? - спросила она и захохотала.

   Я не выдержала и присоединилась к ней.

   – Нет, - зло зарычал Тимон, отодвигая сковороду и усаживаясь, – что смешного, не пойму.

    – Я пошутила, - выдавила, вытирая слезы, ведьма.

   – Блин, а я мешочек серебрушек отдал, - тут же расстроился Тимон.

   – Ты заплатил три серебрушки, - поправила Ингрид, отсмеявшись, - так что отдавай мою половину. Я решила тут немного задержаться. Потом вернусь, когда развеюсь от толстолобых быков. Α может,и сюда переберусь. Три городка в шаговой доступности друг от друга. Род от орков. Бранка, а оставайся со мной. Зачем тебе все это? Королевство без дракона, муж без мозгов?

   – Но его же можно спасти? - не верила я в плохое.

   – Можно, – кивнула она, - если полюбить вот такого, как есть. Чистая любовь любую грязь и порчу сотрет,только полюбить надо всем сердцем. Сможешь?

   Я посмотрела на Тимона. Его нереальные по красоте глаза заглядывали, казалось, прямикoм в мою душу.

   – Я постараюсь, - прошептала я.

   Тимон. Сковородка

   – Постараешься? – засмеялась Ингрид.

   Голос у неё был такой противный, что я едва не грохнул кулаком по столу. Ну чего она над моим боевым цыплёңком ржёт? Завидует, что ли, чужoй чистоте и невинности? Да таких девчушек нынче обыщешься.

   – Нельзя постараться полюбить, детка. Любовь, она или есть, или её нет. И мало полюбить самой. Молодая была, глупая, всё думала – настоящая-то любовь, она должна взаимной быть, вот и разгневалась, когда взамен получила одно большое ничего. Сейчас бы на любовь никакое проклятие не стала завязывать. С возрастом гумаңней становишься, знаешь ли!

   Бранка только хлопала глазами – вот-вот разревется, дуреха. Весь ее цыплячий задор подрастерялся.

   – Выкладывай уж начистоту, мамаша, – сказал я. - Иначе не получишь свою долю,и точка.