Боль. Она разрывала меня на части, заставляла сходить с ума. Утрата. Та, которую я не сумел защитить, уже не вернется. Никогда. Смерть разлучила нас, навеки лишив возможности стать единым целым, стать семьей.

На протяжении двух дней я сидел у гроба. Все, как мальчишка, надеялся, что вдруг произойдет чудо, и она откроет глаза, сделает робкий, нерешительный вдох. Но нет... Увы.

- Прости меня, - прошептал я, проводя пальцами по ее бледному, безжизненному лицу. -Прости. Наверное, было бы лучше, если бы я вообще не раскрывал своих чувств. Тогда бы ты осталась жива.

За моей спиной я услышал шаги.

- Тебе нужно поесть. Я могу сменить тебя на твоем карауле.

Обернулся, встретившись взглядом с Джуном.

- Нет. Я сам.

- Сандр! Я понимаю, что ты убит горечью. Но нужно отпустить ее. Ты и так достаточно оплакал ее! Она не вернется. Давай предадим ее тело земле, как того и желают традиции.

- Я хочу еще побыть с ней немного, - ответил я.

- Дурак. Если бы у нее был леомбирцит, или какой-то другой артефакт при себе, еще можно было надеяться на чудо! Но чего ждешь ты?!

Леомбирцит. А ведь у нее и правда мог быть с собой этот камень. Правда, как я понял, она никогда его не брала с собой. Вряд ли взяла и сейчас. И все же мой взгляд невольно заскользил по телу, выискивая хоть малейший намек на то, что девушка взяла артефакт с собой на помолвку.

По традиции драконов тело умерших не трогали, не одевали в иные одежды, поэтому я с легкостью мог отыскать то, что хотел. Я уже хотел было покачать головой и ожидаемо сказать брату, что надежды действительно нет, как вдруг мой взгляд зацепился за острую шпильку в ее волосах. Она не очень подходила к ритуальному наряду, и все же, отчего-то Виктория взяла ее с собой.

Сходя с ума от волнения, дрожащими руками я вытащил украшение из ее волос.

- Леомбирцит! - выдохнул я пораженно.

- Что ты сказал? - нахмурился Джун недоверчиво.

- Леомбирцит! Она взяла его с собой! Понимаешь?!

Я приходила в себя долго. Будто бы выныривала из какой-то тягучей, забивающейся в нос, рот и уши, ваты, плавая в каком-то липком киселе из собственных воспоминаний и боли. В этом бесконечном пространстве собственных мыслей, я, казалось, провела вечность. А, может, всего пару секунд. Невозможно было определить и понять, где на самом деле находится истина.