- Венди Дудли. - произнес я, ощущая, что с каждой минутой ощущаю себя все большим идиотом.

Неужели сейчас передо мной и правда была моя сестра?

- Ленси. Я ничего не понимаю.... Почему ты. Это не ты? Откуда у тебя эльфийская внешность?

Лестаниэль захохотал. Его смех вновь словно прошил меня насквозь, выворачивая мою душу. Нечто похожее испытала и Виктория, потому что я видел, какое выражение застыло у нее на лице. Удивление, шок, разочарование и тоска. Наша помолвка.. Она сорвалась таким нелепым и ужасным способом. Что ж. Этого можно было ожидать от того, кто разрушил всю мою жизнь.

- Знаешь, что произошло с моей настоящей дочерью? - вдруг спросил эльф.

Я качнул головой.

- Откуда?

- Тогда слушай, Сандр. Да запоминай хорошенько. Моя дочь... Она была убита выходцами из твоей империи. Кто-то сказал мне, что таково было поручение твоего отца. Таким образом он хотел ослабить меня. Заставить сдаться. Он попал в точку, потому что над телом я рыдал несколько дней напролет. Ливи была такой крохотной, такой нежной, такой невинной. Скажи, Сандр, имел ли твой отец трогать невинное дитя? Что она сделала ему? За что.

- Я ничего не знал об этом.

- Еще бы! Стал бы этот гад об этом распространяться. В любом случае, смиряться со смертью дочери я не хотел.

- И что ты сделал? - с надрывом спросил я.

- Лучшие некроманты пытались воскресить ее тело, вот только душу. Душу было не вернуть. Если только не принести было жертву, что ее вернет. Что разделит ее участь. Поэтому я разыграл небольшой спектакль.

- Этой жертвой была Ленси?

- Да. Ты прав, мальчишка. Вот только не спеши винить меня. Ибо Ленси не умерла. Она лишь наполовину отдала свою жизнь. А вместо нее притянула душу Ливи. Теперь они

- одно целой. И телом и душой. Вот превосходно, правда? Вот только ужасно смешно. Твоя же сестра тебя ненавидит, Сандр. Так люто, как только может. Здорово, правда?

Я сделал вдох. Перед глазами все потемнело.

Я сделал вдох. Перед глазами все потемнело.

- Как ты посмел?! - прошипел я. - Как у тебя хватило совести сотворить такое с безвинным ребенком?! И после этого ты считаешь, что она - твоя дочь?!

- Ты даже не пытался найти меня, - фыркнула Оливиэль. - Конечно, Лестаниэль мне роднее, чем тот, кто даже не может именоваться братом. Я понимаю своего отца. Он сделал то, что был должен.

Я застонал. Перед глазами вновь стала опускаться та самая пелена.