Солнце играет бликами на корпусе спортивного серебристого аэрокара, что молнией мчится по воздушному шоссе. Автопилот исправно держит максимально доступную скорость, лавируя в редком потоке гражданского транспорта, зигзагами прыгая меж тяжеловозов корпораций, везет своего юного пассажира к одному из крупнейших небоскребов-полисов Новой Москвы.

В белом салоне из настоящей искусственной кожи было свежо и просторно, пахло такими любимыми Айзеком яблоками. Подаренный отцом личный аэрокар впечатлял мальчика, ведь о таком подарке на шестнадцатилетние мечтал любой обычный парень. Не из его окружения, само собой.

Айзек мимолетом подумал похвастаться перед своими друзьями с нижних этажей, но тут же отогнал эту идею. Ему и так казалось, что такая дружба подкреплена отнюдь не его обаянием и харизмой, а толстым кошельком его отца, крупного начальника из Биотек Лимитед. Такое отношение раздражало, казалось, никто не воспринимает Айзека всерьёз. В его голове уже созрел хитрый план установить в бортовой компьютер нелицензированную программу по смене общественного гало-облика аэрокара на нечто относительно скромное. Полицейские дроны не обратят внимания на подобное, они видят только истинную наружность всего вокруг, а не иллюминацию и голограммы. Ребята и развалюхе обрадуются.

Миновав КПП перед внутренней полетной зоной, аэрокар плавно сел на посадочную площадку с номером «422», выпустил Айзека и улетел на парковку. Парень поёжился от порывистого ветра, подошел к краю платформы. Вид на город через смог удручал. Напоминал старые фильмы ужасов пятидесятых прошлого столетия.

— Кладбище. — вслух подумал Айзек.

Рекламные голограммы у входа в «элитный муравейник», как называл жилую башню повышенного комфорта парнишка, пестрили сегодня слишком ярко, агитируя покупать новые таблетки от стресса, обязательно попробовать бодрящую содовую «поцелуй ангела» и срочно записаться на симуляцию последней битвы у Юноны, чтобы прочувствовать все зверства не легитимной добывающей корпорации «Новый путь».

Не смотря на праздник, на бурные поздравления в школе от учителей, сверстников и даже синтетика в кафетерии, Айзек был раздражен. Мысленно вызвав панель настроек, парень отключил трансляции общественных голограмм, проецируемых прямо в мозг. Однако иллюминация приукрашенной битвы на Юноне осталась. Понятно, ООИ — обязательная общественная информация. Конкретно сегодня подобное выводило из себя особенно сильно, ведь каждый второй баннер пытался склонить к покупке чего-либо обязательно в свой день рождения, праздник же!

Такие правила не укладывались в голове Айзека.

— Почему я не могу видеть только то, что хочу? — вздохнул, плюнул через бортик и, шаркая, пошел ко входу именинник.

В квартире было темно и тихо. Немного смутившись, Айзек перепроверил настройки нейроинтерфейса, и, не найдя ошибок, попытался включить свет. Выскочившая неожиданно перед глазами строчка красного текста «отказано в доступе» окончательно ввела в ступор.

— Пикс, парализатор.

Коммуникатор на левом запястье мальчика глухо щелкнул, два тонких жгута покинули предохранительный бокс, словно змеи, взвились в поиске предполагаемого обидчика. Нейроинтерфейс активировал протокол самозащиты, отправил ближайшему полицейскому дрону сигнал тревоги, пустил в кровь адреналин с обезболивающим и затих, впав в гибернацию для предотвращения дистанционной хакерской атаки.

«Угораздило меня опробовать все, чему учили на оборонке, именно сегодня!» — зло подумал именинник. Стараясь дышать ровно, он аккуратно, вдоль стены, прошмыгнул из прихожей в просторную гостиную, тонувшую во мраке. Что могло пойти не так? Конкуренты отца? Простые грабители?

— С днём рождения! — раздался нестройный хор знакомых голосов.

Внезапно зажегся ослепляющий свет. Искры со всех сторон дезориентировали парня, хлопки, похожие на салюты, пошатнули и так не спокойные нервы. Стрекот парализатора перед собой не прервал какофонию, и парень перекатом ушел назад, больно ударившись затылком о стену.

— Пацан, ну ты даешь! — громом разразился смех отца.

— Айзек! — веселый голос матери звонко отразился от стеклопанелей.