– Прелестно, – сказал он с улыбкой. – И легкость платья не позволит вам испытывать неудобства. Еще и практично.

– Истинно, друг мой, вы совершенно правы, – отозвалась герцогиня. – Я безмерно рада, что вы верно оценили нашу смелость. Удобство, легкость и практичность. И да, прелестно. Я в восторге!

– Как и я, ваша светлость, – его сиятельство поцеловал руку моей покровительнице, и они отошли от меня, мило беседуя о погоде, но я была уверена, что ее светлость успеет между делом рассказать о нашей встрече с государем.

Оставшись в одиночестве, я огляделась и приметила Керстин, на лице которой было столько блаженства, что и без того солнечный день, заиграл еще большими красками. Хмыкнув, я взяла ее под руку, и баронесса Вендит вновь примерила на себя роль наставницы, помогая мне сориентироваться. И пока она толковала мне, что нам дозволено и как себя вести, я рассматривала место, где нам предстояло ждать охотников.

Поляна была огромной и называлась так скорей из скромности, чем по своей сути. Она была размером с небольшую площадь, где легко могли бы соседствовать торговые ряды, помосты для циркачей и актеров, и это бы нисколько не затруднило движение мимо них. На траве никто и не думал сидеть, как это делали мы с родителями, когда отправлялись на пикник в своем поместье, даже если с нами отдыхали другие семейства с дочерьми. Всегда располагались на покрывалах, и мне это нравилось. Впрочем, и нарядов для пикников у нас не было. Одевались просто и удобно. Все-таки частная жизнь дозволяет иметь меньше церемоний.

Так что я ожидала нечто подобное тому, к чему привыкла. Однако на поляне стояли длинные столы, были расставлены стулья вокруг них, и сервировка мало отличалась от повседневной. Но были и качели, подвешенные к деревьям, росшим в обрамлении по трем сторонам поляны. С четвертой, от дороги, растительности не было, чтобы не затруднять проезд. И если справа от меня рос действительно лес, то слева и с противоположной стороны от въезда можно было заметить среди деревьев и лошадей, которых привязали за пределами поляны, и прислугу, возившуюся возле конструкции, в которой горел огонь. Кареты остались стоять вдоль дороги.

Однако было еще место, подготовленное для готовки на вертеле добычи, которую привезут охотники, и вот его не прятали. Хвала богам, свежевать хотя бы должны были не у нас на глазах. Но тушу обязательно продемонстрируют, как сказала мне Керсти. Мне стало заведомо дурно от мысли, что придется рассматривать убитое животное, еще и нахваливать мастерство охотников.

Передернув плечами, я посмотрела на небольшую площадку, где находился оркестр. Музыканты уже начали играть, чтобы усладить слух собравшейся знати легкой музыкой. Играть им предстояло до окончания пикника… долго. А потом я уделила внимание другим придворным. Подходить к ним, чтобы поздороваться, не требовалось. Они сами кланялись герцогине, она отвечала сразу за всех нас. Впрочем, это не означало, что нас совсем не замечали. И так я сразу могла увидеть, кто здесь на стороне герцогини, кто на стороне принцессы и королевской фаворитки.

К нам с Керстин подошли несколько женщин, чтобы выразить восхищение нашей смелостью, имея в виду наряд, сказать комплимент и пожелать приятного дня. Мужчины не подходили, но кланялись. Некоторые просто улыбались, заметив мое внимание, я улыбалась в ответ. Но были и те, кто перешептывались, обменивались усмешками, скрытыми ладонями или веерами. Фрейлины принцессы стояли как раз рядом с такими шептунами. Их злорадные ухмылки я уловила и… жизнерадостно улыбнулась, приветствуя грубиянок.

Это стало поводом, чтобы к нам подошла одна из анд-фрейлин и две фрейлины. Керстин заметно напряглась. Она бросила взгляд на герцогиню, но ее светлость была занята беседой с господином министром правопорядка, который был, как и мой дядя, преклонного возраста, а потому остался на поляне.

– Доброго дня, – сладко пропела анд-фрейлина Ее Высочества.

– И вам милости Левит, – не менее сладко улыбнулась я.

– Как вам почивалось, баронесса Тенерис? Приятно ль были сны? – продолжила растекаться медом ее сиятельство.

– Весьма приятны, графиня Лийдес, – в тон собеседнице ответила я.

– Ах, – она прижала ладони к груди, – как же я вам завидую, баронесса. Иметь такой сон дано не каждому. Это же надо так сладко спать, чтобы забыть одеться. Да и прибрать волосы к тому же.

– Похоже, у всех фрейлин ее светлости здоровый крепкий сон, – заговорила одна из женщин, сопровождавших графиню, – раз уж они так дружно не только позабыли соответствующее одеяние, но даже проспали сам выезд.

– Зная ее светлость и любовь к своим фрейлинам, – вклинилась вторая, – и ей пришлось оставить заготовленный наряд, чтобы прикрыть разгильдяйство и нерасторопность своей свиты. Иначе зачем бы пришлось мчаться верхом, как какие-то кавалеристы, а не благородные дамы, которым этикет велит передвигаться в карете. Какой позор, – и она покачала головой.

Я скосила глаза на Керсти, ее щеки пылали багрянцем, но взгляд стал колючим. Сейчас оскорбили не только всех нас, но и нашу госпожу, а это уже был прямой вызов, а не какие-то мелкие шпильки, которыми мы обычно обменивались.

– Керстин, – позвала я больше для того, чтобы моя подруга выдохнула и расслабилась, потому что баронесса Вендит была явно готова к смертоубийству нахалок, посмевших высмеять герцогиню, прикрываясь ее фрейлинами. Керсти повернула ко мне голову, и я ей улыбнулась: – Какая чудная погода, вы не находите, дорогая?

– О, восхитительная, – ответила она, сразу поняв, к чему я клоню. – Думается мне, что нас ожидает настоящая жара.