— Конечно, — согласился Кайл, облокотившись о спинку дивана и скрестив руки на груди. — Приступайте.

— Ох, мне очень жаль, — виновато улыбнулся Маккей, — но я вынужден попросить вас оставить меня и моего пациента наедине. Всё же не зря существует такое понятие, как врачебная тайна, Ваша Светлость.

— Она моя жена, — грозно бросил Кайл. — Я позвал вас сюда, не для того чтобы выстраивать тайны!

— Я вас понимаю, — кивнул Маккей, — но я ничего не могу поделать. Если герцогиня действительно потеряла память, то вы для неё не супруг, а самый что ни на есть чужой человек. Любой девушке будет некомфортно, если на её осмотре, помимо лечащего врача, будет присутствовать незнакомец.

Кайл нахмурился, выражая всем своим видом недовольство, раздражение и отказ подчиняться, но в конце концов предпочёл всё же покинуть комнату, оставив нас одних. Правда, перед тем как дверь закрылась за его спиной, он успел добавить, что будет ожидать подробный отчёт о результатах обследования, на что доктор смиренно согласился.

После слов доктора я даже немного расслабилась. Неожиданно он стал первым человеком, который хотя бы немного вошёл в моё положение. После того как Кайл ушёл, он ещё некоторое время сидел на месте и с улыбкой наблюдал за мной. При этом и слова не произнёс. Просто улыбался и наблюдал.

— Ваша Светлость, — начал Маккей, — вы меня узнаёте?

— Простите… — отрицательно покачала головой. — Я встретила вас сегодня впервые.

— Вот как… — вздохнул мужчина, отводя взгляд в сторону, после чего расстегнул свою просторную рабочую сумку и достал оттуда тетрадь и некий пишущий инструмент, напоминающий небольшой заострённый уголёк. — В таком случае, не затруднил ли вас рассказать, что вообще вы помните?

Я прекрасно понимаю, что мне нужна помощь. В семье ждать её не от кого. Со слугами всё ещё хуже, а друзей как таковых нет. Но разве можно молчать? Должен быть хотя бы один человек, который выслушает и поможет. Не нужны мне сотня или даже десяток. Всего один! И кому, как не врачу, можно доверить самое сокровенное, когда молишь о помощи?

Я рассказала практически всё, что было с того момента, как я открыла глаза. О том, что ничего не помню, но уже успела узнать о себе множество слухов. Сказала, что не узнаю даже собственное лицо, не говоря уже о семье. Но при этом отметила, что не вредила Леонарду. Да, говорить это бесполезно, но всё же мне хотелось, чтобы хоть кто-то знал правду.

Это случайность. Несчастный случай. Не более того.

Доктор всё слушал и записывал, периодически кивая головой, словно соглашался с моими мыслями. В какой-то момент он спросил:

— Происходили ли какие-нибудь необъяснимые вещи? Слуховые или зрительные галлюцинации? Очередная потеря памяти, но на короткое время? Неконтролируемые всплески агрессии? Или депрессия?

— Хм… — задумалась, вспомнив о сияющих разноцветных мотыльках, которые плавали в воздухе и проходили сквозь стены. — Да… — неловко ответила я. — Я видела.

— Что именно? — тут же поинтересовался доктор, продолжая что-то записывать.

— Порой я вижу… огоньки, — попыталась описать. — Разноцветные огоньки, которые парят в воздухе.

— Неужели? — удивлённо приподнял он бровь. — И что делают огоньки?

— Ну… — задумалась. — Ничего особого. Просто летают перед глазами и всё.

— Ясно-ясно, — кивнул Маккей, продолжая что-то записывать. — Что ж… высока вероятность того, что это последствия падения с лестницы и удара головой о пол. Ранее ведь у вас не проявлялись подобные симптомы, верно? Ах, да… вы же не можете вспомнить.