– Что на ней? – удивилась Милена.

– Автобус, – пояснил Голд. – Транспортное средство такое было когда-то.

– Не знаю никакого автобуса, – пожала плечами дизайнер. – Трамвай знаю. Пьеса такая есть, «Трамвай «Желание».

Я слово такое знал, да и сам такой транспорт пару раз видел. В Европе, Штатах, да и в России их давно не осталось, это верно, а вот в странах третьего мира они до сих пор бегают. Ну, если горючее есть, разумеется. Они же древние, на бензине ездят.

Хотя то, что стояло на небольшой поляне, меньше всего походило на автобусы, которые я видел в Сербии или в Африке. Там были обтекаемые модели начала двадцать второго века, эргономичные и экономичные, сделанные из пластика или на полимерной основе. Посреди поляны же стояло лишенное колес, практически квадратное, облезло-желтое страшилище, сделанное из металла, с круглыми фарами и одной дверью, расположенной рядом с кабиной водителя. И с очень длинным капотом.

– Ткните в него кто-нибудь пальцем, – попросил я «волчат». – Эта штука древняя совсем, она скорее всего в труху рассыплется.

– Где-то я такое уже видела, – задумчиво сказала Милена, потирая подбородок. – Но вот где?

Джебе ткнул стволом автомата в желтый бок автобуса, металл скрежетнул о металл. И все. Раритет машиностроения не распался на атомы, не стал облаком желтого цвета. Ничего с ним не случилось, где стоял, там и остался.

– Вспомнила! – взвизгнула Милена, заставив меня подпрыгнуть на месте. – Вспомнила, где я такое видела!

– Да чтоб тебя! – зло буркнула Настя. – Чего так орать?

– Это школьный автобус, – торжествующе сообщила Милена. – Точно-точно. Там так и было написано: «Школьный автобус». На нем детей в учебное заведение возили в двадцатом веке. И в двадцать первом тоже, наверное.

– Где – там? – устало спросил я у нее. – Конкретнее?

– Я у одного приятеля как-то рассматривала старинные альбомы живописи. Антикварные, на бумаге еще. – У Милены даже глаза заблестели, как видно, нахлынули воспоминания о богемной жизни. – Среди них был один по авангардному искусству Америки двадцатого века. Я там эту штуку и видела. Там вообще было много необычного – банки с кока-колой, цветной унитаз…

– Всегда был невысокого мнения об американской живописи, – заметил Голд, прохаживаясь вокруг автобуса. – Наемник, ничего личного. Кино и выпивка у вас отменные.

– О чем ты? – засмеялся Наемник. – Я с этой братией не якшаюсь, они через одного синтетическую наркоту жрут и друг друга в одно место ублажают. Мне такого не надо.

– Вопрос. – Я пару раз подпрыгнул, стараясь рассмотреть, что находится внутри салона, но в этом деле не преуспел. Как видно, давно тут автобус стоял, стекла потемнели. Впрочем, они могли потемнеть и там, где он находился раньше. – Какого дьявола посреди леса делает древний школьный автобус? Я опускаю вопрос о том, как он сюда попал, на это вообще ответ дать невозможно. И еще – где его колеса?

– Боюсь, мы не только на вопрос о том, как он сюда попал, не ответим, но и на все другие – тоже, по крайней мере прямо сейчас, – хмыкнул Голд. – Парни, попробуйте отжать дверь, заглянем внутрь, может, чего полезное найдем. Стекла бить не хочется.

Тор с силой потянул на себя дверь, и она, скрежетнув, открыла нам проход внутрь.

– Джебе, ты первый. – Наемник ткнул пальцем в «волчонка». – Только аккуратно, мало ли что?

Опасения оказались напрасными – ничего внутри автобуса не было. Вообще ничего. Только пол.