– Там рация, – объяснил я ему. – Если мы ее отсюда не заберем, то будем иметь дело с Рэнди, а что хуже – мертвый генерал тут или живой Рэнди там, я не знаю. Но что-то мне подсказывает, что второй вариант реально хуже.

– И не забудьте обо мне, – подала голос Фира. – Я за рацию этого генерала сама загрызу, если надо. Зубами.

– Соглашусь со Сватом: Рэнди суров и страшен, когда речь заходит о ресурсах, – поддержала меня Настя. – Что до того, как убивать… Давайте его выпустим сначала, а там увидим.

– Люблю дилетантов. – Голд отвесил Насте что-то вроде полупоклона. – Ввязаться в битву, а там… Это не выход, девочка, запомни раз и навсегда. Сначала подумай, а потом уже делай.

– Голд, давай все-таки попробуем ему ноги пулями перебить, – зевнув, предложил я. – Думаю, это реально. Ну а когда на пол свалится, прикладами его забьем. Других вариантов не вижу.

– Жалко, что твой арап свой мечище не взял. – Голд не шутил, он говорил совершенно серьезно. – Это был бы его звездный час.

Когда мы отодвинули гермодверь, то из помещения немедленно вылез генерал – здоровый, страшный, с черной рожей и красными угольками глаз. Выглядел он жутко, даже меня пробрало, но против огнестрельного оружия все-таки оказался слабоват. Товарищ поначалу шустро скакнул к Джебе, который стоял совсем рядом с дверьми, но не тут-то было. Две очереди перебили ему ноги, и генерал с грохотом упал на пол. А дальше все было делом техники. Мы минут пять месили его прикладами, уворачиваясь от цепких рук неугомонного самоубийцы. Здоров он был – мы эти руки к полу прижимали, даже ножи в них вбивали, а он раз за разом освобождался.

В какой-то момент мне даже показалось, что мы его никогда не усмирим, но вот конечности дернулись в последний раз, и бесформенную массу, в которую превратился бывший военачальник, все-таки покинула некая сверхъестественная жизнь, что в ней поселилась по непонятной причине.

– Ой, какая прелесть, – завизжала Фира, как только завидела громоздкую рацию, даже сквозь пыль поблескивающую тумблерами и выключателями. – Армейская, древняя! Винтаж!

– Винтаж, – согласился я, усаживаясь в кресло генерала, которое прекрасно сохранилось и даже не скрипнуло под моим весом. – Тут все сильно не новое, если ты заметила.

– С антенной только варварски распорядились, – укоризненно произнесла Фира.

– К Павлику претензии. – Настя примостилась на подлокотнике кресла. – Это он тогда ее выдрал. Помню, все сопел и кряхтел, не хотела она выкручиваться ни в какую. Слушай, Сват, а ты в этом кресле монументально смотришься. Давай мы его тоже в крепость переправим?

Ради правды, кресло мне тоже понравилось, а потому возражать я не стал. Я бы и стол забрал. Хороший стол, дубовый, добротный. Жаль, тяжелый очень.

– Ладно. – Я хлопнул в ладоши. – Помещения мы исследовали и зачистили, новых сюрпризов, надеюсь, уже не будет. Значит, так, всем отдыхать, а завтра утром я хочу услышать от каждого точку зрения по двум вопросам. Вопрос номер один: что именно из найденных предметов следует переправить в крепость в первую очередь. Вопрос номер два: как именно мы это будем делать. Выслушаю всех, поскольку в споре рождается истина. Времени у нас, думаю, около суток. И нам надо сгруппировать первый блок грузов, чтобы те, кто придет сюда, немного передохнули и отправились в обратный путь. Но сначала – всем спать, выносливость конечна.

Не знаю, как остальные, но я отключился почти сразу, как только мы вернулись к костру, – больно хлопотный выдался денек. Все-таки есть в командирстве определенные плюсы – на посту стоять не надо. Проверил их наличие, убедился, что бойцы не спят, – и можешь спокойно придавить ухом часов пять.

Собственно, я бы, может, проспал и подольше, но меня разбудил Герман, который как всегда везде поспевал первый.

– Сват, – потряс он меня за плечо. – Сва-а-ат!

– Что тебе? – поинтересовался я у него.

Проснулся я сразу, но надеялся, что он от меня отстанет. Наверняка опять у него какая-то идея появилась или мысли о том, как нам обустроить этот прекрасный новый мир. Если бы что серьезное произошло, то часовые дали бы знать, а так… Все его идеи могут подождать до утра. Хотя, наверное, уже утро.

– Иди посмотри сам. – Глаза ученого блестели, он был явно возбужден.