Все было немного не так, но возражать Шеллар не осмелился. Некоторая неточность в деталях не отменяла его провинности в целом.
— Уж вас-то я считала умнее, но, вижу, традиционное мужское доминирование члена над мозгами не обошло и вас. К вашему сведению, это запросто могла оказаться наемная убийца. Это могла быть любого вида подстава — представьте себе, что в разгар веселья вдруг вспыхивает свет, вваливается несколько свидетелей, и вы опорочены до конца жизни. Вам еще повезло, что дело ограничилось банальной взяткой, вы не находите?
— Если бы она сразу сказала… — обреченно пробормотал посрамленный взяточник.
Старушка перевела дух и жестом прокурора, обличающего закоренелого преступника, указала на заместителя длинным прокуренным мундштуком.
— То, что она такая дура, тоже ваше счастье. А ее маменька не просто дура, а еще и сволочь — невинную девушку заставлять хлопотать таким образом за братца-уголовника… В результате мы имеем попытку подкупа должностного лица, за которую эта самая мамаша и будет отвечать. Девчонка действовала по принуждению, а вы, как лопух последний, ничего не знали и не подозревали, потому что она вам с перепугу ничего не сказала и не объяснила. Но запомните на будущее — если вы впредь найдете у себя в спальне неизвестно откуда взявшуюся даму, не забывайте на радостях, что у вас, кроме всего прочего, есть еще и мозги! Которыми следует подумать, прежде чем что-то делать!
О связи главы департамента с красавицей Мальвиной знали все.
Об истинных его чувствах к ней не знал никто (обнаруженное впоследствии исключение было единственным и к делу не относилось).
Не знал о них и Флавиус, но, движимый потомственными классовыми инстинктами, заводить с начальником разговор о своих подозрениях поостерегся. Нюхом чувствовал, что ему могут не поверить.
Разрабатывали Мальвину целую луну и взяли с поличным на передаче документов.
Флавиус немного удивился, когда начальник отказался от в высшей степени разумного предложения использовать раскрытого агента в своих целях, но возражать не стал.
Ни на дознание, ни на казнь Шеллар не пошел. Вид чужих страданий и смерти никогда не доставлял ему удовольствия, а любое напоминание о Мальвине отчего-то вызывало брезгливость и желание вымыть руки.
Следующим шпионкам, пришедшим на ее место, повезло больше. Они благополучно потребляли заготовленную для них дезинформацию и уходили живыми.
Потому что к ним глава департамента оставался равнодушен.
— Так что, — завершил свой рассказ Шеллар, — продажная любовь не делает человека счастливым. В лучшем случае оставляет равнодушным. В худшем — заставляет чувствовать себя обманутым и сомневаться в собственной полноценности. Особенно если ты немного не такой, как все. Словом, не стоит переживать об удравшей Камилле. Это все — мишура, подделка, не настоящее.
— А бывает что-то настоящее?
— Бывает. Но о настоящем я расскажу вам в другой раз, господин наместник. Когда вы будете готовы это воспринять.
— А сейчас я что — не готов?
— Нет.
— Почему?
— Потому, что сейчас вам кажется уместной альтернативой завести несколько рабынь, поднять свежую покойницу или выбежать на улицу и изнасиловать первую попавшуюся прохожую. Вот когда вы поймете, что это еще хуже и гаже, чем то, о чем я вам поведал, тогда и можно будет с вами говорить о чем-то большем.