Накануне дня, о котором будет рассказано (было это в июне 1969 года), получил из Ялты открытку от Мариэтты Сергеевны:

«...Я пишу, пишу — и счастлива!.. Здесь райски прекрасно. Такое изобилие красоты, хорошей погоды, покоя, неба и моря. И — творчества...

20‑го, во вторник, в 10 ч. 40 мин. утра мой поезд Севастополь — Ленинград будет стоять 12 мин. на Курском вокзале в Москве, проездом в Ленинград (я там должна выступить 22. VI в Доме журналиста), а 23, вероятно, буду опять проездом на 12 минут в Москве (дам знать!). Вагон мой № 6. Вы постарайтесь, пожалуйста, 20‑го быть на вокзале... Жду известий о Туманяне...»[17]

...Поезд остановился. Она была уже в тамбуре. С чемоданом.

— Остаюсь на ночь в Москве. В Ленинград поеду завтра. А сейчас мне нужно дать вам два очерка о ГДР. Прочитайте, потому что они мне очень нравятся, и я их переделывала всего один раз. Может быть, я заблуждаюсь — так бывает у меня. Мне нужно знать — получилось или не получилось. Прочитайте и скажите честно. В три часа заеду за ними.

Села в машину и помахала рукой.

В три заехала не она, а Иван Павлович (водитель ее машины). Хотя прочитать очерки я не успел — неожиданно наплыли дела, — но отдал. Через час звонок:

— Ну как?

— Что как, Мариэтта Сергеевна?

— То есть как это «что как»?

— ?

— Очерки прочитали?

— Не успел.

— Ну как вам не совестно. Чем же вы занимались, хотела бы я знать.

— Делом, Мариэтта Сергеевна!

— А прочитать мои очерки — вам не кажется делом?

— Очерки дело, но...

— Опять «но». Вы меня просто расстраиваете. Я перестану с вами знаться.

— К вечеру прочитаю.

— Как же вы прочитаете, когда у вас очерков нет? Господи, что с вами творится? — И не ожидая ответа: — Вечером зайдите ко мне. Расскажете о новостях.