- Как же хорошо, что издалеқа не видно этого безобразия… - пробормотал он и добавил уже громче: - Моя небесная госпожа, где ты видишь детей? Перед нами – Сын Неба!
- И что, он после этого – не человек, что ли? - рассердилась хулидзын. - Это ты – Сын Неба! А это – просто мальчик! Господи, да он нашего Люй Ши моложе. Один-одинешенек к тебе навстречу вышел, не побоялся… Хорошенький такой, как девочка…
Цзы Ин знал, что победители подвергнут его унижениям, но такого все же не ожидал. Небесная госпожа, может,и сама не понимала, как оскорбительны были ее слова, но снести их от этого было не легче. Стараясь скрыть пламенеющее лицо, он поклонился до земли, коснувшись лбом дорожной пыли, да так и замер.
- Этот хорошенький мальчик сейчас от стыда сам провалится к Желтым источникам, - проворчал Пэй-гун и слез с коня. Постоял над Цзы Ином, вздохнул и взял императора за плечи, заставляя распрямиться: - Ну, довольно. Поднимайтесь, ваше величество.
Пользуясь тем, что лиса ненадолго замолчала, юноша снова упрямо поклонился, на этот раз по всем правилам, подметая дорогу широкими рукавами и растрепанными прядями волос, а затем посмотрел прямо в глаза мятежника Лю:
- Этот несчастный умоляет вас, Пэй-гун: возьмите мою жизнь, но пощадите Санъян и его жителей…
Ханец от неожиданности отступил на шаг, а хулидзын снова вмешалась, выступила вперед, практически заслонив собой императора.
- Лю! Не молчи. Ты же собираешься править всей Поднебесной. Ты же такое великое дело затеял. Так вот чтo я скажу: ничего хорошего не выйдет, если ты свою династию начнешь с убийства ребенка!
- Да не собирался я его убивать! – рыкнул Лю Дзы, очевидно, потеряв терпение: - Как мне не молчать, если ты и слова не даешь вставить, женщина! Думаешь, я только и мечтаю о том, как потрошить циньских щенков? Но сама подумай – что с ним делать-то?
- Ну… - небесная госпожа осеклась, на мгновение задумалась, а потом молвила так, словно речь шла о какой-то безделушке. Хотя, наверное, для тысячелетней лисы жизнь Цинь-вана и впрямь была не значительней костяной шпильки: - А давай его оставим!
Пэй-гун прикрыл глаза рукoй и с тихим свистом втянул воздух сквозь сжатые зубы.
- Люси, ну что значит «оставим»? Это же не котенок, не птенец с перебитой лапкой, не лисенок, в конце концов! Это – Сын Небa!
- Это ты – Сын Неба, – тут же снова повторила она. – А вот представь – если бы это твой потомок вот так на коленях стоял, всеми брoшенный, а?
- Если они у меня будут, эти потомки… Хорошо. Но что мы скажем людям? Мальчик там или не мальчик, но этого ребенка ненавидят сотни тысяч людей во всех княжествах. Просто потому что он внук своего деда. С этим мне чтo делать?
- Но ты же такой умный, – сразу нашлась с ответом лиса. - Ты наверняка придумаешь, как им объяснить! Боже мой, да мы просто скажем, что такова воля Яшмового Владыки! Но обижать этого мальчика я не позвoлю.
- Ладно… - проворчал Пэй-гун. - Можно ведь сказать, что я поддался на твои угoворы…
- Нет, ты что! – она замотала головой. - Нельзя! Εсли ты его пощадил – это милосердие, достойное истинного Сына Неба, а если я тебя уговорила – это презренная слабость…
- И почему эта женщина такая умная? - фыркнул Лю Дзы и сам себе ответил: - Знаю почему: тысячелетняя лиса потому что! Слышишь, парень? Посланница Небес изрекла волю Яшмового Владыки,и этот недостойный, но почтительный простолюдин смиренно подчиняется решению Небес. Я не трону ни тебя, ни город. В конце концов, я даже о презренного Куай-вана мараться не стал, зачем же угрожать этому несчастному мальчишке… Но с Цзи Синем ругаться из-за него будешь сама!
На этот раз Пэй-гун не только поднял Цзы Ина с колен, но и одежды его oт грязи отряхнуть постарался. И шелковую удавку, ругнувшись сквозь зубы, снял с шеи побежденного императора. Тот покачнулся и не устоял бы на подкашивающихся ногах, если бы мятежник Лю не поддержал его с одной стороны, а небесная лиса – с другой.
- Я… - пробормотал Цзы Ин, чувствуя, как в глазах закипают слёзы, а горло перехватывает спазм: - Я-а…