Из меня вышибло дух, я замер, сердце екнуло и забилось сильнее втройне.
— Ты хочешь сказать, что, по твоим домыслам, Алекс может быть беременна?
— Я почти в этом уверена. — Кивнула Тори. — Все—таки нянчить мне скоро розовощёкого маленького Эйтора, или Алекс, или, боже упаси, обоих.
— Какие признаки у Алекс? — тихо спросил я, все ещё не веря в предположение тети.
— О, их множество! Самый первый — это её резкие перепады настроения. Раньше я не замечала у неё биполярного расстройства, и она не сломлена: если бы это было так, Алекс бы просто ушла в себя и перестала на все реагировать — она же, напротив, реагирует на окружающее очень активно. Возможно, ты не заметил, но она стала много спать, быстро уставать. Вчера я увидела, как Алекс слизывает с ладони соль. Она вытащила её из твоего рюкзака и насыпала в руку — правда, странное вкусовое предпочтение? А еще она прикрывает нос и кривится, когда ты готовишь и пахнет мясом. Поговори с ней, Эйтор. Узнай, когда у неё последний раз были критические дни.
Я кивнул, ничего не ответив. Я находился в состоянии шока, в душе еще теплилась надежда, что Тори ошибается. Я не мог протянуть до утра: я бы свел себя с ума.
Я подошел к спящей Алекс и разбудил её поцелуями. Алекс медленно распахнула сонные глаза:
— Что случилось, Эйтор?
Алекс поднялась, я сел рядом и, приподняв её, усадил себе на ноги:
— Алекс, есть серьезный разговор. Сосредоточься и ответь на несколько моих вопросов, хорошо?
Алекс с беспокойством заглянула в мои глаза. Её настроение снова изменилось: ложилась она злой, а проснулась мягкой и притихшей.
— Хорошо, спрашивай.
Я удобней усадил Алекс, оборачивая руки вокруг неё:
— Ты хочешь спать, потому что чувствуешь внезапную усталость, слабость? Есть головокружения?
Алекс задумалась:
— Да, всё вместе.
— Так, у тебя появились предпочтения в еде?
— Да, я хочу соли и кислого, хотя я сладкоежкой всегда была… Откуда ты знаешь о еде?
Я вздохнул и зарылся лицом в её волосы:
— Есть недомогания по утрам или в любое другое время?