– С тобой говорить стихами, или ты нормально понимаешь человеческую речь? – Алеф говорил негромко, но его голос от чего-то усилившись, разнёсся по всей пещере. – Ты отпустишь всех. – он стал прокручивать кинжал в ране, от чего глаза спрута стали закатываться. – Ты жалкое подобие стража, превратился в вымогателя и шантажиста.
– Ты не просто отпустишь всех. Ты вернёшь всё что отнял, а так же засчитаешь всем прохождение испытаний. Дашь столько, сколько они получили бы пройдя испытание порадовав тебя.
– Ты и так нарушаешь правила, – твёрдо ответил Алеф. – и не первое столетие. Все твои испытания, это нарушение правил. Если бы я мог тебя убить, то убил бы. Лучше без такого стража, чем терпеть властного стяжателя. Ты просто стал слишком сильным, и мало способов поставить тебя на место. Но я получу от тебя то, что сказал. И заберу у тебя столько сил, сколько посчитаю нужным, точно так же как ты хотел до этого.
Спрут засмеялся. Теперь его смех не напоминал бульканье. Его голова вдруг начала подниматься, обнажая нижнюю половину лица.
Алефа в тот же миг, охватило золотистое свечение и, зависнув воздухе, он отплыл в сторону.
Голова спрута, поднялась над уровнем пола, обнажив массивный подбородок, который угадывался под бесконечным ворохом щупалец.
Спрут окинул взглядом пещеру, в его глазах угадывалась усмешка.
Алеф, всё так же стоял на вытяжку и сжимал в руке кинжал. Складывалось впечатление, что его парализовало и он не может двинуться. Золотистый пузырь, что окружал его, подплыл к глазам спрута.
Алеф сделал несколько оборотов, будто спрут вертел его в руках, внимательно изучая.
Спрут, казалось, решил рассмотреть парня до мельчайших подробностей. Его глаза внимательно исследовали тощую фигуру, а затем, будто утомившись, он отвёл глаза.
По пещере разнёсся протяжный вдох, от которого завибрировали стены.
Меня ослепила яркая вспышка золотого света. Будто на солнце посмотрел, выйдя из темного помещения.
Я вдруг обнаружил, что больше не вишу. Я лежал на спине. Кожей я ощутил дуновение ветерка. Щёки и ладони щекотала трава. По крайней мере я надеюсь, что это была именно трава.
Я сделал глубокий вдох и мои лёгкие заполнил свежий воздух. Не решаясь открыть глаза, я сквозь закрытые веки видел яркий свет, заливающий всё вокруг. Очевидно что я больше не в пещере. Я вдруг понял что сжимаю что-то в руке. Похоже это рукоять.
Наконец, найдя в себе силы, я решил разлепить глаза, при этом щурясь от слепящего света. После того как глаза привыкли, я огляделся. В моей руке, лежал меч Силкана, правда он был искорёжен и погнут.
Рядом со мной, лежал тяжело дышащий Скальп. Из его груди вырывался свист, а из-под дыр в доспехе пузырилась кровь. Я не особо разбираюсь в таких ранениях, но то что он жив, это похоже чудо. Рядом с ним, лежало тело медвежонка.
Не знаю почему, но от вида мёртвого зверёныша у меня защипало глаза. Я не смог найти в себе силы, чтобы подорваться и подбежать к товарищу. К тому же остальная картина, открывшаяся мне, удручала не меньше.
Посреди небольшой поляны, окружённой булыжниками, скрестив ноги сидел Алеф, и растерянно глядел на свои руки, в которых был зажат его кинжал. Вернее то, что от него осталось. Он был сломан пополам, покрытая трещинами белая рукоятка лежала в одной руке, а чёрный клинок в другой.
Рядом лежал Синица, он скорчился от боли, баюкая обрубок руки. Рядом с ним Бегун и Жмот, они лежали в одинаковых позах, и похоже не дышали.
Кривой подорвался на ноги, пробежав несколько шагов, рухнул на колени рядом с Молчуном. По его взгляду я понял, что там тоже не всё хорошо.