Отличный ведь агрегат?! Ну да ничего, привыкнет – еще благодарить будет. А квест «Ствол от крепостной мортиры этому рукожопу в задницу!» мы принимать не будем…
Гумунгус, порыкивая от нетерпения, яростно разгребал спрессованную гору тел, залитую разноцветной кровью, машинным маслом и светящимися кляксами материализованной энергии. В общем, всем тем, что отвечает у богов разных планов за жизнеспособность физических аватаров. Могучие лапы медведя работали как ковши мини-экскаватора. Тридцатисантиметровые когти выворачивали из спекшегося пирога тел бесформенные куски плоти и легко отбрасывали их в стороны.
Подлетевшая фейка сверкнула свежим фингалом, сунула мне в ладони десяток измятых адамантовых пуль и спешно рванулась назад, успев лишь крикнуть: «Бафни меня на урон!»
Отвесив щедрый баф, бережно прячу драгоценный металл в инвентарь. Ай да летунья, ай да молодца!
Крупный зеленый котенок некоторое время усиленно помогал Гумунгусу. Но довольно быстро он отыскал в куче потрохов чье-то измятое сердце и жадно впился в него зубами. Ощутимый выброс силы заставил завистливо оскалиться круживших вокруг мародеров.
На нас косились, но претензии предъявлять никто не спешил. Лишь невысокий божок в ослепительно белом плаще, умело скользящий по краю охраняемого Элкилом пространства, недовольно буркнул:
– Святотатство!
Не знаю, чего он хотел и каких церемоний погребения ожидал, но чуйке Гумунгуса я доверял больше, чем мнению богов, которых я вижу в первый и последний раз. А если кто-то не уверен, что наша встреча последняя, то могу ему помочь. Нервы на пределе. Впереди умирающий Друмир, и не стоит заслонять его своей тощей фигурой с дешевыми претензиями. Втопчу в гранит и скажу, что так и было.
– Ра-а-а-р! – возмущенно взвыли из-под завала, и наружу показалась взъерошенная мордаха Гамми. Чуть подпаленный, украшенный ссадинами, но формально целый.
Приветственно рявкнув встревоженному деду, он рывком выбрался наружу. Неожиданно ловко увернувшись от воспитательного шлепка, он бросился к одному из тел, что прикрывало его собой от разбушевавшейся стихии. Бережно перевернув погибшего лапой, Гамми обреченно заскулил и принялся ожесточенно вылизывать ему лицо.
Разглядев четыре параллельных шрама на виске, я вполголоса выругался:
– Хаос…
Доппеля-мастера было откровенно жаль. Он хоть и клон, но человечнее многих разумных. Однако божественная чуйка уверенно подсказывала – если и была у доппеля душа, то сейчас она где-то очень далеко. И перед нами не более чем мертвое тело, жестоко обожженное первородным Хаосом.
Однако тело было несогласно. Неожиданно вздрогнув, Квазимодо судорожно вздохнул и, закашлявшись, рывком уселся на остатках тротуарной плитки.
Я рефлекторно развеял вырвавшуюся из его горла первостихию и провел над телом рукой, ощупывая все ярче разгорающуюся ауру. Хм, реально живой…
– Живой… – не менее удивленно подтвердил Квазимодо.
Ласково потрепав по загривку льнущего к нему Гамми, он вдруг замер и повернулся к медвежонку: