– Хорошо, хвостатик! Что это?! Что?! Что?!

Желание самому забраться в корзину и закрыться там на несколько часов всё усиливалось. Мне даже показалось, будто дети тянут из меня энергию, потому и имеют столько сил для постоянной активности. Пока я обречённо закатывал глаза, девчушка уже заталкивала в рот брату огромного белого жука.

– Прозерпина, нет!! Перестань всякую дрянь ему в рот пихать! Ты же можешь его отравить!– я кинулся на колени, вынимать из чёрной мордочки жука.– Не жуй это! Выплюнь сейчас же! Выплюнь говорю! Ромул!!– бедное насекомое было проглочено, а смех Прозерпины звоном хрусталя разносился вокруг, исчезая в шуме синей листвы.

– Я тоже хочу! Хочу, хвостатик!– тушка на моём плече стала скакать, ухватившись маленькими лапками за мою голову.

– Даже не думай, дорогуша! Сейчас же положила жука обратно!– мой указательный палец был сомнительным оружием, но Прозерпина всё же положила жука на землю и отпустила.– А ты иди сюда! Теперь придётся глаз с тебя не спускать пока жук из организма будет выводиться! Зачем ты ешь всё, что она тебе даёт? Я же сказал не делать этого!

– Вкусно…Хрустит…И красивый был…

– Вкусно? Может и меня съешь тогда?

– Ты большооой, в рот не влезешь. А жук влез , видишь?– сидя у меня на руках Ромул раззявил рот, высунул чёрный язык, на котором различались неоновые тонкие вены-нити, демонстрируя, что от насекомого ничего не осталось.

– То есть, когда ты вырастешь и я помещусь у тебя во рту, ты меня слопаешь?

Он застыл с раскрытым ртом, сверкая рядами багрово-красных кристаллов, потупив взгляд. Немного подумав, ответил:

– Нет, не буду есть.

– Почему нет? Вдруг я тоже вкусный? Мм? Вдруг тоже хрустеть буду?

– Не буду…– он виновато опустил голову, мило дёргая кончиком носика.

– Тогда и жуков не ешь больше! И вообще не ешь то, что я не разрешаю! Тебе может стать плохо, понимаешь?

– Хорошо…не буду…– его носик задёргался быстрее и дышать стал чаще, будто собирался разреветься.

– Хвостатик!! Там!! Там облачко на тебя похоже, смотри! Смотри! Вон!

Я глянул на облако-размазню, летящее в небе:

"– Да, определённо я. Сил во мне не осталось даже форму держать, сейчас так же по земле растекусь."– подумалось мне.– И правда, одно лицо.

Нильты лишь улыбались, глядя на мои страдания. А ведь мне ещё приходилось ухаживать за беременной самкой! И когда я представлял, что скоро в моей жизни появиться ещё пять таких гиперактивных почемучек-жукоедов, безысходность охватывала меня, выбивая из лёгкий обречённый вздох. Но по правде…Я был рад. Впервые в своей жизни я чувствовал себя…нужным. На Санктуме я без устали работал, пытаясь что-то сделать, улучшить, как-то помочь человечеству, но…Всё что можно, было изобретено до меня. За исключением бессмертия. Работа с ДНК всё так же была сложной, при всех имеющихся у нас технологиях. Слишком много факторов влияло на нормальную работу клетки, от чего проводить обширные изменения в её генах было невозможно. Вернее результаты были далеки от ожидаемых. Восстановление теломер на концах хромосом через несколько циклов вызывало необъяснимый распад структуры в уже оплодотворённой клетке. А удлинение их в половых клетка, с последующим оплодотворением, вызывало фрагментацию и разрывы, в следствии чего развивались уродцы, не способные и часа прожить без аппарата жизнеобеспечения. Поиски бессмертия позволяли мне думать, что я занимаюсь чем-то нужным, что я не просто так расходую воздух…Но кто бы мог подумать, что кормление трёх инопланетных существ с руки придаст моей жизни больше смысла, чем все сотни дней, проведённых в лабораториях.

***********