Дежурный неохотно оторвался от изучения журнала регистрации, спрятал между страниц электронную книгу. Лениво потянулся за паспортом, безошибочно открыв на нужной странице – с фотографией. Сверился со списком.

– Документики на девушку? – уточнил.

Аделия растерянно пожала плечами:

– А у меня нет с собой…

Макс облокотился на стойку, прищурился:

– Запиши, что нас двое, а?

Дежурный внес данные его паспорта в журнал. Вернул паспорт на стойку:

– Не положено. – Скользнул взглядом по Аделии, кивнул на скамейку у входа: – Девушка может тут подождать.

Его напарник прохаживался за спиной, будто разминал ноги. Небрежно глянув на вошедших, достал сотовый, быстро набрал сообщение.

Макс озадачился:

– Ну, друг, чего она здесь будет мерзнуть?

Дежурный посмотрел на него, уколол взглядом:

– А вы в 106 м не задерживайтесь… Она и не успеет замерзнуть. Проходите, – дежурный равнодушно кивнул в сторону коридора: – Первый этаж, правое крыло.

И вернулся к своему журналу.

Макс протянул Аделии ключи:

– Подожди в машине тогда…

Девушка взяла ключи, посмотрев в его удаляющуюся спину, огляделась по сторонам и присела на скамейку. Мимо сновали люди в полицейской форме – Аделия не разбирала ни званий, ни подразделений. Многих, шедших «по гражданке» узнавала по профессиональным глазам, которые скользили по ней, замечая детали, перебирали до мелочей и отпускали взглядом как не представляющую интереса. Было неловко и неудобно из-за этого.

Чтобы куда-то себя деть, девушка достала из сумки альбом архитектора Свиридова, бережно открыла на последней странице – где был вложена зарисовка призрака. Сколько лет девочке?

Ада слышала, что призраки детей всегда выглядят примерно одинаково с точки зрения возраста – не младенцы, но и не подростки. Внешне это могут быть образы ребенка от пяти до десяти лет. Не поймешь и по элементам одежды – более «взрослые» призраки могут иметь какие-то индивидуальные черты – походка, очки, шрамы – а дети нет.

«Ангелы», – невольно напрашивалось.