– Кажется, третьего сентября, в пятницу.

– Из-за чего, по-вашему, произошла размолвка? – спросил я.

Топаз покраснела. Венти так и стояла с опущенными глазами.

– Не знаю. Но они говорили о приезде гостя, – сказала служанка. – Сначала… Граф рассказал о том, что сюда должен приехать его друг, давний друг, то есть, вы, господин Хрофт. Наверное, графиня узнала, что вы – сыщик. Она была недовольна. Все спрашивала, для чего Карлу такие знакомства и что сыщик будет делать здесь… Граф удивился этой реакции. Он ответил, что имеет право приглашать кого угодно и когда угодно. Элания… была в ярости.

– В ярости? Вы не ошиблись?

– Нет. Я стояла неподалеку от дверей. Я, конечно, нарушала правила, но уйти было невозможно, вы уж простите.

Скаттерхолл рассмеялся.

– Что же было потом? – Дело все интересней. Значит, первоначально Элания была против моего приезда. И ей не понравилось, что я – частный детектив.

– Они стали говорить о чем-то, чего я не поняла… Наверное, это было продолжение какого-то старого разговора. Элания уговаривала графа не делать чего-то, а он настаивал, что должен, просто обязан…

– Что он обязан сделать?

– Я не поняла, простите. Но Элания говорила, что если он осмелится, то уничтожит семейное гнездо, что все пойдет прахом. Графиня была вне себя. Мне редко приходится слышать, чтобы она настолько не владела собой. Карл же ответил ей, что все равно сделает то, что задумано… Ошибку надо исправить…

– Как вы сказали? Это его слова?

– Точь-в-точь, господин Хрофт.

– Понятно. А что потом?

– Я убежала. Застань меня графиня возле двери, мне не сдобровать…

– А второй разговор?

– Накануне убийства. Граф и его мать встретились в холле у парадного входа и произнесли несколько фраз, почти шепотом. Я протирала пыль, и мне попалось кое-что на слух. Элания сказал: «Ты не хочешь быть моим сыном, потому что идешь против меня!» Карл ответил, что она заблуждается, что пора с этим покончить… И что ей самой надо прекратить…

– Что именно?

– Этого я не знаю.

– Почему вы сразу мне ничего не рассказали? – спросил я.