В это время тот, о ком шла речь, обернулся ко мне, взял мою руку и, слегка приложившись к ней губами, представился.

— Анри Леблан. С кем имею честь?

Но не успел он закончить, как Эльза бросилась к нам, с недовольным выражением на лице растащила нас, смерила меня взглядом и с ледяной улыбкой в мой адрес проворчала:

— Начинается!

— Но Эльза… — запротестовал Анри.

— Одиль, — представила меня Паула Анри.

Анри боязливо и покорно кивнул. Паула с очень ласковой материнской иронией в голосе сказала, что рассмотрит вопрос о женитьбе со всей возможной срочностью. Успокоенная Эльза потерлась щекой о плечо Анри, а тот, страшно сконфуженный, надул щеки и засвистел какой-то мотивчик, затем спохватился, начал фразу, но так и не закончил ее, как и все предыдущие. Эльза перебила его и заговорила сама с какой-то пугающей поспешностью, словно это были последние слова, которые ей позволено произнести на этом свете. Тараторила она без умолку, уследить за смыслом ее слов было трудно; к тому же я сосредоточила все внимание на Эрике. Иногда у него вырывался смешок — смешок взрослого парня, — в котором тем не менее сквозила некая горечь.

Закончив свой сбивчивый и, судя по тому немногому, что я поняла, нелепый рассказ, Эльза пригласила нас отметить событие шампанским в ночном клубе Довиля. У меня все нарастало ощущение, что я лишняя в этой буржуазной семье, и я уже собиралась откланяться, как говорят в такой среде, когда Паула подтолкнула нас всех к выходу.

— Поезжайте вчетвером. Я хочу спать.

Эльза повисла у нее на руке.

— Но ты согласна на свадьбу?

— Там посмотрим, дорогая.

Видимо, Паула не придавала значения намерениям дочери или мало в них верила; я-то знала, во всяком случае, что на уме у нее другое.

Эрик повторил, что ему необходимо рано лечь из-за предстоящей завтра игры.

— Но раз уж ты играешь со мной… — возразил Анри.

— И что?

— Слушай, тебе еще объяснять надо?

— Впрочем, — сказала Паула, — если Эрик с вами не едет, я не разрешаю и Эльзе.

— Не можешь же ты так поступить со мной! — накинулась Эльза на Эрика.

— Да, действительно, — вздохнул тот.