Я обернулась, когда в комнату вошел Колин, и мое сердце внезапно екнуло. Это новое чувство одновременно смущало и радовало. Он обвел взглядом собравшихся, лишь бегло задержавшись на Марте, Тео и тете Анне. Его быстрый, изучающий взгляд остановился на мне, легкая улыбка пробежала по лицу. На мгновение, на кратчайший момент наши глаза встретились, и я подумала (молясь от всего сердца), что Колин ощутил то же быстрое ликование. Выражение лица бабушки оставалось прежним, но ее настроение едва ощутимо изменилось, как и атмосфера в комнате. Я никак не могла понять: Колин не был из Пембертонов, но все наследство перешло к нему.

В несколько длинных шагов он пересек комнату, оказавшись почти рядом со мной. Его манера была беззаботной, бесцеремонной, словно он не беспокоился ни о чем на свете.

— Тетя Анна уехала и потеряла свое любимое колье, не так ли?

Бабушка стала еще мрачнее.

— Не потеряла, Колин. Его украли. Кто-то вошел в ее комнату утром. В это время здесь оставалось только двое — Марта и Лейла.

— И вы, бабушка Абигайль.

Ее глаза вспыхнули, как два огненных шара.

— И я тоже.

— И слуги вдобавок.

— Я опросила их…

— Надо было также обыскать их комнаты.

— Я не потерплю твоих замечаний, Колин Пембертон. — Хотя ее голос не стал громче, грудь бабушки начала ходить ходуном. — Как я веду изыскания, это мое дело. Кстати, я уже обыскала комнату Лейлы.

— Как вы посмели! — Я сделала шаг вперед и готова была разразиться обвинительной речью, если бы меня внезапно не схватил за руку Колин. Я почувствовала, как между нашими пальцами пробежала искра.

— Я уже несколько дней назад предупредила вас, чтобы вы оставили этот дом и никогда сюда не возвращались, — продолжала бабушка. — Но вы тупоголовая, упрямая ослица и теперь пожинаете плоды своего непослушания. В этом доме нет права на приватность, когда дело касается благополучия семьи. Цена драгоценностей не имеет значения. Здесь дело принципа.

— Не слишком ли мы эмоциональны, учитывая недавнюю смерть в семье? — заметил Колин.

Теперь Тео, стоявший недалеко от нас, напугал меня, внезапно вмешавшись:

— Черт вас подери, сэр! Какое уважение к смерти моего отца!

Колин оставался спокоен.

— Это неуместно, кузен. Повод здесь тот, что вы все собрались, чтобы осудить Лейлу.

Он пожал мою руку.