В результате такой «неправильной» войны продвижение войск союзников застопорилось. Без движения они несли ещё большие потери. Их противник не прекращал наносить мелкие удары. Война перешла в пассивную фазу. Войска блока не могли двигаться вперёд, но не могли и стоять на месте.

Взбешённые неудачей ястребы из «столицы мира», в конце концов, приняли решение вывести коалиционные войска из республики и полностью уничтожить непокорную страну с помощью бомб и снарядов повышенного могущества и тактических ядерных боеприпасов.

Войска коалиции начали планомерный отход, но под ударами республиканцев эта ретирада превратилась в беспорядочное бегство. Теряя технику и вооружение, бросая убитых и раненых, коллективный агрессор, теперь уже не европейский, а мировой, как это не раз было в истории, позорно бежал. Быстрее всех разбегались «завоеватели» из сопредельных государств, на бегу обдумывая, не пришла ли пора вновь начать «дружить» с восточными соседями.

Разрушенная, но не покорённая Беларусь выстояла. Окончательную точку в войне поставил осколок астероида, похоронивший заморских «ястребов» вместе с их планами. Так тоже не раз бывало. Видимо Высший Разум, назовите его хоть Господом Богом, хоть Природой, в земные дела иногда вмешивается.

Лётчик закончил говорить и обвёл взглядом слушателей.

— Не устали?

В ответ услышал дружное: «Нет! Продолжайте!»

— Хорошо. Слушайте дальше. Так протекала эта война в целом. А теперь расскажу о том, что выпало на мою личную долю.

Когда блок развязал войну, российское правительство отделалось нотой протеста. Оно вынуждено было отреагировать — боевые действия велись у границ страны. Но так же, как и в случае с Югославией, ничем не помогло братьям-славянам.

Высшее командование лишь родило приказ, согласно которому части, расположенные вдоль западной границы, приводились в повышенную боевую готовность. Нам, истребителям, приказали летать вдоль границы и «демонстрировать силу».

Мы знали: в Белоруссию всеми возможными способами устремились тысячи добровольцев. Не за деньгами… Русские люди кинулись помогать братьям, потому как твёрдо знали: следующей страной «изгоем» будет Россия.

Я уже говорил, Белая Русь хорошо подготовилась к отражению агрессии. Республика в огромном количестве произвела и закупила самое современное оборонительное вооружение. Но их людские резервы были ограничены. Как ни эффективно воевали подвижные отряды и группы, в борьбе с превосходящими силами они несли потери. Поэтому помощь добровольцев была необходима и своевременна. За счёт этих людей постоянно пополнялись наземные войска. А вот в авиации дело было похуже. Она более уязвима, да и воевать в воздухе при превосходстве противника один к десяти чрезвычайно сложно. Мы видели, как гибли республиканские самолёты в неравном бою, и в душе каждого из нас закипала злоба.

Так уж повелось, Европа, а позднее и Америка, испокон веков лицемерно обзывали Россию «империей зла». А все крупнейшие войны затевались именно на западе. Россия если и приходила в Европу, то только на плечах отступающего агрессора.

И вот новый объединённый поход на восток. Война снова пришла с запада. Мы не могли спокойно смотреть на этот разбой, и во время очередного массированного налёта всей эскадрильей пересекли границу и атаковали самолёты блока. За один бой мы сбили десять самолётов. Сами не потеряли ни одного. Фактор внезапности и превосходство наших самолётов, в этом бою мы дрались с ВВС европейских стран, сыграли нам на руку.

Однако об этом бое немедленно узнало командование альянса, и России был предъявлен ультиматум. В часть пришёл приказ об аресте всех участников самовольного вылета. Но наш командир полка приказ не выполнил. Мало того, он сам во время очередного налёта взлетел с нами и после короткого воздушного боя посадил всю группу на одном из военных аэродромов Белоруссии.

Этот аэродром, как и другие, был сильно разрушен. Но на нём частично осталось вооружение и горючее. Да и полоса после ночного ремонта вполне позволяла производить взлёт и посадку. Вместе с республиканскими истребителями у нас получилась группа в пятнадцать машин. Вполне понятно, альянс решил нас немедленно уничтожить. Командование объединённой группировки бросило против нас американских и английских асов, имевших солидный боевой опыт. Эти лётчики прекрасно летали и воевали в локальных войнах, но никогда до этого не встречались с сильным противником. Они были преисполнены чувством абсолютного превосходства над всеми пилотами мира. И эта самонадеянность сыграла с ними злую шутку.

Во время налёта на наш аэродром противовоздушная оборона республики сбила их самолёт наведения, и асам пришлось идти в бой «без поддержки штанов». Нас это вполне устраивало. Это был бой на равных, если не считать их численного превосходства. Чтобы уравнять шансы, мы применили небольшую хитрость. Как только разведка предупредила о налёте, мы взлетели и на сверхмалых высотах ушли в сторону. Их радары не заметили манёвра, и нам удалось внезапно атаковать воздушную армаду с фланга. Самолёты хвалёных асов горели, как свечки. Ничего подобного они не ожидали. В их строю началась элементарная паника. Мы сбили в этом бою чёртову дюжину. Ещё несколько самолётов «приземлили» силы ПВО, когда американцы в беспорядке уходили на свои аэродромы.

После этой провальной операции американским лётчикам запретили вылет. С этого момента за их авантюру отдувались пилоты европейских стран.

Справедливости ради отмечу, воевали американские лётчики лучше, чем их союзники. В этом памятном бою мы впервые потеряли сразу пять машин.

Коалиция после этого налёта изменила тактику. Они отказались от массированных налётов. Слишком большой урон несла их авиация от ПВО. Альянс перешёл к действиям небольшими группами, которые накатывались волнами, одна за другой. Это позволяло им уничтожать комплексы противовоздушной обороны. Установка, отработавшая по первой группе самолётов, не успевала сменить позицию и уничтожалась второй группой. Не легче стало воевать и нам. Едва заканчивался воздушный бой с одной группой, как налетала другая. Мы вынуждены были дробить силы, которые и без того день ото дня таяли.