Вот потому-то на острове в специально отрытых углублениях, проложенных полиэтиленовой пленкой, уже третий день упаривалась морская вода, а с подветренной стороны острова горели костры, где жглись кусты, срезанные при строительстве аэродрома.
Я проехался по хозяйственным и сварочным магазинам. В первых мне нужно было купить пару ведер — пластмассовое, а к нему в комплект металлическое, чуть поменьше. Так, чтобы оно входило в пластмассовое с минимальным зазором. Это оказалось нетрудно, но, в полном соответствии с законом подлости, одно нашлось на площади Гагарина, а второе — на Электрозаводской.
Кроме собственно емкости для электролиза, в роли которой выступали ведра, требовались графитовые электроды, но они широко применяются в сварочном деле, так что их оказалось нетрудно купить. Уже при подъезде к гаражу я затарился упаковкой больших бутылей пепси. Правда, и по моему мнению, и по предпочтениям островитян она уступала кока-коле, но зато ее бутылки имели более подходящую форму.
Сразу по возвращении на Хендерсон я ненадолго включил автомобильную сигнализацию, что означало — есть общественно полезная работа для добровольцев. Сделавшие ее получат не только дополнительное уважение, но и какое-то материальное вознаграждение. Правда, конкретно в этом случае оно состояло в самом процессе.
Вскоре к дому начали сбегаться аборигены, и я поставил задачу — в течение получаса освободить бутылки, употребив внутрь их содержимое. Сам же сел сооружать установку для производства хлората калия.
Для этого купленные ведра были вставлены друг в друга. К железному ведру я привернул провод: сюда будет подаваться минус. Затем отрезал донышки у трех бутылок, вставил в каждую из них по графитовому электроду с уже подведенными изолированными проводами для плюса и закрепил их. В крышках просверлил дырки и вставил туда шланги полутораметровой длины.
Наконец, смотав три обрезанных бутыли изолентой, я впихнул их в двухведерную конструкцию и закрепил горлышками вверх так, чтобы они оказались примерно на уровне краев ведер. Вот, собственно, и весь реактор для получения хлора, не считая источника тока для него, в каковом качестве будет работать сварочный генератор. Теперь оставалось только залить в реактор упаренной морской воды, включить ток — и из шлангов пойдет хлор.
Сама же бертолетова соль получится при пропускании хлора через нагретый градусов до семидесяти — восьмидесяти раствор золы. Поэтому неподалеку уже были сложены дрова для костра, на перекладине висело высокое и узкое ведро, а рядом в ожидании сидел абориген с термометром. В случае успешного проведения работ ему была обещана медаль «заслуженный химик островной федерации», которую я уже нарисовал, распечатал и подклеил на поликарбонатную линзу.
Если кто думает, что это делалось в порядке насмешки над наивными дикарями, то его ждет облом. Мы с дядей Мишей решили, что пора вводить систему почетных званий и наград. Потому как оба считали, что равные для всех права — это бред. Например, если один рисковал здоровьем или жизнью ради процветания племени, а другой в это время жрал бананы под пальмой, то какие такие равные права у них могут быть? Никаких, это и ежу понятно.
Однако во всяком деле лучше начинать с модели, в силу чего медаль «заслуженный химик» станет первым шагом к будущей системе званий, а то и титулов создаваемой нами страны.
В конце апреля, как часто случалось в нашей области Тихого океана, задули сильные ветры, временами по силе приближающиеся к штормам, и «Мечта» была вытащена на берег. Сейчас она стояла рядом с верфью, ибо сама верфь была занята. Там доделывался третий океанский корабль нашего острова, уже имеющий название «Тритон». Просто потому что его водоизмещение составляло три тонны. Сам же он являлся улучшенной модификацией «Авроры», которая уже настойчиво просила капремонта, да и вообще была сконструирована не очень удачно. Много лишнего веса, но при этом недостаточная прочность рамы, соединяющей корпуса: там по сварным швам кое-где уже пошли трещины. Все-таки сказалось, что это суденышко проектировалось электронщиком, а не корабельным инженером. Да и выбор силовой установки, сделанный из соображений минимальной стоимости, подразумевал весьма умеренные ходовые качества.
Теперь у меня появился какой-никакой опыт, да и финансы стали позволять более затратные решения. В силу чего основу каркаса нового корабля составляли профильные трубы из двадцатой стали, его конструкция подверглась изменениям в тех местах, которые показали свою слабость на «Авроре», а в качестве силовой установки уже были приобретены два (установочный и запасной) хондовских подвесных мотора BF-20 в самой навороченной комплектации, то есть с дистанционным управлением всеми параметрами и длинным дейдвудом.
Кроме верфи, на острове появился еще один промышленный объект, на котором в основном работал дядя Миша при посильной помощи Поля и Марика, — авиазавод. Столь громкое название имела поликарбонатная теплица «Урожай ПК-8», укрепленная от ветров дополнительными растяжками. Из нее получился просторный и светлый ангар, где потихоньку приобретал законченные очертания фюзеляж нашей амфибии. Когда он будет закончен, мы поставим рядом еще одну такую же теплицу, где начнется сборка крыльев. Легко разбирающаяся конструкция позволяла не строить большой ангар для сборки и хранения самолета в собранном виде. Его прототип, Ша-2, изначально проектировался для перевозки в трюмах кораблей и быстрой сборки прямо на палубе или рядом с ней.
То есть теперь связь Хендерсона с Питкэрном, а в будущем — и с Мангаревой получится достаточно надежной: ее обеспечат нормально сделанные морской и воздушный корабли. Ибо соображения дяди Миши о том, что эти острова не следует бросать на произвол судьбы, представлялись мне правильными.
Действительно, не все захотят переселяться на новые земли сразу. Но это же не значит, что у них не появится такого желания вообще никогда! Кроме того, революцию на Мангареве, даже если она состоится, нельзя оставлять без поддержки и присмотра, иначе она рискует выродиться черт знает во что. Опять же там вполне могут появиться люди, желающие сменить место обитания. Ведь даже сейчас чуть ли не на самой нижней точке развития архипелага его населения было никак не меньше двух тысяч человек. А возможно, и больше, просто Фидель и Че имели довольно смутные представления об арифметике.
Наконец, у меня имелось и еще одно дело, начать которое следовало на Хендерсоне, а закончить в Москве. Точнее, в расположенном неподалеку от нее городе Фрязино, построенном вокруг мощного оборонного завода, в числе прочего занимающегося и выпуском полупроводниковых приборов.
Во исполнение своих планов я доработал-таки генераторы открытия переходов так, что новый канал мог открываться на прецизионном расстоянии от только что закрытого. Мне удалось достичь точности в десять микрон, и вскоре, после дня напряженной работы, я стал обладателем двух десятков пятидесятимикронных пластин из монокристаллического кремния.
Ведь его мало получить с требуемой степенью чистоты и регулярности решетки. Надо еще и ухитриться не опохабить эти параметры при распиловке на тонкие пластинки, являющиеся основой для транзисторов и микросхем. Это весьма непросто, а мой способ, как я надеялся, позволит достичь очень хороших результатов.
И вот, значит, вскоре моя «девятка» ехала по Щелковскому шоссе, направляясь в город Фрязино. В тамошней лаборатории согласились взять на исследование пластины, порезанные методом последовательного открытия и закрытия межмировых переходов. Правда, в сопроводительных документах этот метод именовался совершенно иначе.
Потому как деньги улетали со страшной силой, пора было задуматься о том, под каким соусом средства из Германии, как обещал дядя Миша, будут переведены на счет моего ИП. То, что это вполне может вызвать у определенных кругов желание прибрать к рукам якобы столь доходное предприятие, нами учитывалось как вполне вероятное развитие событий. Из которого, если не щелкать клювом, можно будет извлечь очень нелишнюю в сложившейся ситуации материальную выгоду.