— Теперь у нашего народа все будет хорошо, — мечтательно начала Ханя. — Ты, Ник-ау, пришел с неба и дал племени пищу, воду и множество полезных вещей. Наверное, скоро твой зверь признает нас, как тебя, и принесет на остров счастье. Все станут здоровыми и сытыми, никто не будет болеть. У нас с Тимом родится много детей, и все они вырастут, не зная, что такое один глоток невкусной воды в день и две небольших рыбы на все племя. Они вырастут, поженятся с детьми Марика и Тиумы-оо, и родится много новых маленьких. Эти тоже будут жить долго и счастливо, а потом…
Тут Ханя начала с задумчивым видом загибать пальцы. Кажется, она хотела сосчитать, сколько же народу тогда будет жить на острове.
Мне стало немного не по себе. Ведь в отличие от девочки я уже успел все и обдумать, и просчитать.
При той технике, что я сюда натащил, остров сможет прокормить человек пятьсот, не больше. И если не случится ничего непредвиденного, к концу моей жизни численность аборигенов как раз и достигнет тех самых пяти сотен. А что потом?
А потом возможны всего три варианта, и даже не скажешь, какой из них хуже. Первый — все происходит потихоньку. Моя техника единица за единицей выходит из строя. Кончается бензин, и станки становятся просто кусками металла. Пилы, ножи и лопаты тупятся, стираются, ржавеют да и просто теряются, новых же взять негде. Пруд высыхает, пленка, на которую можно собирать росу, стареет и рвется. И, значит, остров уже не сможет прокормить пятьсот человек. Начнутся болезни, голод, и численность населения быстро поползет вниз, в конце концов остановившись на цифре ноль.
Но вряд ли все кончится именно так, потому как есть и более вероятные варианты. Например, второй — война за обладание моим наследством. Результат будет тем же самым, только наступит куда быстрее. Но даже если удастся избежать свары за ценности и ресурсы, это будет означать всего лишь вариант под номером три. На остров приплывут европейцы, которым очень понравятся оставшиеся от меня вещи. Никакого хоть сколько-нибудь серьезного сопротивления аборигены оказать не смогут, и значит, предсказать их судьбу не составит особого труда.
Поначалу это казалось нормальным — ведь, как ни крути, а я дам людям несколько десятилетий нормальной и счастливой жизни! Без меня племя вымерло бы гораздо раньше. Разве этого мало?
Но теперь я смотрел на своих молодых друзей и думал: да, очень мало. Потому что все мной перечисленное бессмысленно, если нет надежды на будущее. И как быть?
Наверное, я все-таки незаметно для себя был готов к тому решению, которое принял тем вечером. А тогда, помолчав, просто описал молодым людям все три варианта, не пытаясь ни сгустить, ни разбавить краски.
В беседке повисло тяжелое молчание, вскоре нарушившееся тихими всхлипываниями Хани. Тим тоже сидел с совершенно потерянным видом, и только Поль о чем-то напряженно размышлял. Наконец он выдал результат:
— Ник-ау уметь строить корабль из наши деревья. Мы тоже скоро уметь. Надо строить корабли и плыть в океан, найти новая земля.
Я, разумеется, тоже думал об этом, поэтому давно выяснил, что ближайшие пригодные для жизни и развития необитаемые острова находятся в Бассовом проливе, и до них порядка семи тысяч километров. Причем их откроют только в начале девятнадцатого века, то есть у потомков моих островитян будет достаточно времени. Правда, неясно, поможет ли им это. Потому как уже были примеры, что станет с изолированным племенем в тех местах после визита европейцев. Например, неподалеку от Новой Зеландии есть остров Чатем. Абсолютно ничем не интересный клочок земли, на котором жило племя мориори. Остров был открыт в начале девятнадцатого века, а в его конце мориори исчезли.
То есть аборигенам мало найти необитаемый остров. Им еще придется за оставшиеся сколько-то там сот лет развиться до такого уровня, чтобы отразить все поползновения явившихся к ним европейцев. Возможно ли это, и если да, то что надо делать для достижения подобного результата, я не знал, но зато почти точно мог сказать, с чего следует начинать.
Существование маленьким изолированным анклавом, в котором жизнь каждого человека имеет большое значение для всего племени, привело к полному исчезновению не только воинственности, но даже агрессивности. Островитяне не могли себе представить, что человеку, например, для большего убеждения можно дать в морду! Чего уж тут говорить про убийство — сама возможность такого деяния была за гранью их понимания. И значит, если племя хочет выжить, ему надо в ближайшее же время начинать расставаться с пережитками прошлого. Я, пожалуй, помогу, но перед этим не помешает заручиться их согласием, в силу чего молодым людям было объявлено:
— Поль, ты сказал правильно. Но рядом нет земли, где можно поселиться. Придется строить большой корабль, но это еще полдела. Для того чтобы выжить на новом месте, вам придется очень много сделать, и это будет необычайно трудно. Готово ли племя к такому? Узнайте и сообщите мне.
— Но ведь до Мангаревы всего пять дней пути! — очнулся Тим.
— «Аврора» пройдет его за два, и скоро мы с вами туда сплаваем. Но я очень сильно сомневаюсь, что племя сможет переселиться на этот остров.
— О, Ник-ау поведет нас на Мангареву! — воскликнула Ханя. Слезы у нее уже высохли, она опять была полна надежд. — Мы увидим наших братьев!
Да, хмуро подумал я. И они тоже вас увидят. После чего перехватят копье поудобнее, прикинут дистанцию и метнут, причем наверняка попадут. Они же воюют друг с другом уже как минимум сто лет, и выжили только те, кто хорошо обращается с оружием. И, главное, не задумывается перед тем, как пустить его в ход. Как там было у Высоцкого? «Кому-то под руку попался каменюка. Метнул, гадюка, — и нету Кука».
Глава 10