— А если, наоборот, мы в детстве обладали особым талантом — видеть невозможное? Если в самые первые годы нашей жизни были способны заглянуть за пределы реальности, взаимодействовать с невидимыми мирами, а потом, повзрослев, утратили это умение?
У психолога вырвался нервный смешок, но то была всего лишь маска, ибо эти слова вызвали в нем какое-то смутное беспокойство.
Ханна Холл уловила эту слабину. Протянула холодную руку, вцепилась ему в плечо. Потом заговорила голосом, леденящим душу:
— Когда Адо приходил ко мне по ночам, в доме голосов, он всегда прятался под кроватью… Но не он в тот раз позвал меня по имени… То были чужие… — И потом заключила: — Правило номер два: чужие опасны.
5
— Ты никогда не рассказывал мне, что приключилось с тобой и твоим кузеном в домике на море! — крикнула Сильвия с дивана в гостиной, где она сидела, прихлебывая шардоне.
— Потому что я подавил это воспоминание, а не потому, что я его стыдился, — откликнулся Пьетро: в одной рубашке, с кухонным полотенцем через плечо, он споласкивал последнее блюдо, прежде чем поставить его к остальным в посудомоечную машину.
Жена приготовила ужин, значит Пьетро Джербер должен убраться на кухне.
— Но ты все равно испугался, когда вспомнил о мокрых следах на лестнице, правда? — поддела его Сильвия.
— Конечно испугался, — охотно признал гипнотизер.
— Но сейчас, если подумать хорошенько, ты веришь, что это в самом деле был призрак? — продолжала она дразнить мужа.
— Если бы я тогда был один, то сейчас бы подумал, что все это выдумал… Но ведь со мной был Ишио.
Ишио, то есть Маурицио — так его звали с самого детства. Подобная участь рано или поздно всегда выпадает кому-то в любой семье: например, младшая сестренка плохо выговаривала имя, а поскольку все умилялись, такое невнятное прозвище закрепляется за человеком на всю жизнь.
— Может, тебе стоит позвонить Ишио, — забавлялась Сильвия.
— Ничего смешного…
— Нет, погоди, я серьезно: может, у этой Ханны Холл паранормальные способности и она пытается что-то открыть тебе, какую-то тайну… Может, она как тот ребенок, который в фильме с Брюсом Уиллисом говорил: «Вижу мертвых людей…»[2]
— Не шути так: этот фильм — кошмар для детского психолога, — отвечал Джербер в том же шутливом тоне.
Потом он закрыл дверцу посудомоечной машины и включил самую экологичную программу. Вытер руки, бросил полотенце на стол, взял бокал вина и пошел к Сильвии.
Притушив свет, он сел с другой стороны дивана, а Сильвия положила ноги ему на бедра, чтобы согреться. Марко спал в своей кроватке, и теперь Джерберу хотелось, чтобы жена поухаживала за ним. Неделя выдалась тяжелая. Сначала Эмильян, мальчик-призрак, с его рассказом о том, как родители под масками животных вместе со священником устроили оргию, потом бредовые речи Ханны Холл.
— Нет, серьезно, — сказал он Сильвии. — Эта женщина утверждает, что все мы в детстве пережили какой-то эпизод, который не можем объяснить с точки зрения разума. С тобой, например, такое случалось?