Прямо на нее смотрели трое мужчин и шестеро женщин. Все они практически кольцом окружали седьмую, которая восседала на величественном кожаном кресле с позолоченными ножками.

Она смогла узнать всех. Серьезная мисс Грейс Фаннинг с вороном Эдгаром у нее на предплечье стояли слева. Правее улыбалась яркая блондинка Шарлотта фон Баттон, держа в одной руке садовые ножницы, а в другой фиолетовый цветок, похожий на ирис. Чуть ближе к центру от них в позе Шерлока Холмса возвышалась малышка Флоренс Сельмонд. На картине справа, обнимаясь, красовались мисс Селена Кримс в своем нелепом пенсне и Джонатан Стентон в парадной форме. Рядом с ними слева, разложив веером колоду карт, едко улыбалась Луиза Эгертон. За креслом, облокотившись на спинку, кокетливо жмурясь глазами, стояла Агата Вегнер. На первом плане картины, у ножек кресла прямо на траве сидели двое молодых людей: справа был Лоренс Стентон, а слева Габриэль Брюстер. Но королевой этой картины была сидящая в том самом кресле блондинка в темных очках – Розалинд Кингсли. Ее руки властно покоились на подлокотниках, а правая нога была закинута на левую. Она улыбалась. Но улыбка ее была полна силы и насмешки.

Все эти люди смотрели прямо на нее, безмолвно намекая на то, что они и вправду когда-то существовали.

– Да, вы не Лоренс Стентон, – отстраненно сказала Люсиль, подходя еще ближе к картине.

– Именно он рассказал мне эту историю, – мужчина сказал это так, будто вспоминал о чем-то очень теплом и родном. Его красивые чувственные губы осветила едва заметная расслабленная улыбка, которая была ему несказанно к лицу. – Правда, друзьями мы не были.

– Что вы сказали?

– То, что вы слышали, мисс Корро, – она развернулась к нему всем телом.

– Не может быть, – она встряхнула головой и схватилась за свои волосы прямо у корней на затылке. – Предположим. Ему на момент 1909 был 21 год. Предположим, он долгожитель и прожил, скажем, лет до 80. Тогда получается, что он умер где-то в 1970 году. Значит, вам тогда уже должно было быть хотя бы лет 13, чтобы запомнить все в таких мельчайших деталях. Но тогда сейчас вам должно быть уже все 50 лет. А выглядите вы лет на 30, не старше.

В ее глазах горело полнейшее непонимание.

– А разве я упоминал, что я человек? Но вы правы, я хорошо сохранился, – его взгляд принял хищный прищур, а его руки оказались сложены в замок за спиной. – Вы удивились бы, зная, сколько мне исполнится в этом году.

Корро отступила на шаг назад, готовясь схватить кочергу в любой момент и оборонятся.

– Что вы хотите этим сказать? – мужчина молчал. – Выглядите вы вполне себе, как человек.

– Как и они все, – снова качнув головой в направлении картины, ответил хозяин.

– Кто же вы?

Молодой мужчина несколько секунд сверлил ее испуганное лицо своими карими глазами, а затем усмехнулся себе под нос, провел рукой по щетинистой челюсти, и обогнув писательницу отправился по коридору прямо на улицу.

Она почувствовала себя неудовлетворенной и оскорбленной его выходкой. Ей ничего не оставалось, как вооружиться кочергой и выйти вслед за ним.

Вылетев на задний двор с поднятым оружием, она замялась.

Все, о чем говорил хозяин, стало вдруг живым для нее.

Та самая красивая теплица, где Шарлотта выращивала свои растения, была полностью запущена. Сарай, где хозяйничали Флоренс и Розалинд был теперь рухлядью из досок и камней. Прекрасные сады перед домом больше даже не походили на клумбы.

Того живого, уютного места, о котором она услышала сегодня, больше не существовало. Те вещи, которые она видела в доме, больше никто не носил, а земля больше не знала веса их тел.