К вечеру Розалинд решила выйти на веранду за домом и выпить ромашковый чай на крыльце, как она делала это раньше, когда хотела подумать о чем-то.

Сойдя с лестницы, она невольно обратила внимание на приоткрытую дверь подвала.

Ноги по какой-то причине сами понесли ее туда.

Клетка, которую разворотила Розалинд во время своего побега, все еще не была починена. Широкие железные прутья были вывернуты изнутри. На них еще можно было найти ее засохшую кровь. На полу клетки она увидела следы от собственных когтей и вмятины от ударов кулаками.

Зайдя в клетку, Роза опустилась на пол и закрыла глаза, вспоминая то, как ее внутренности вскипали, а хор тысячи мертвецов в голове сводил ее с ума. Обращение протекало настолько болезненно, что она бы предпочла, наверное, умереть от раны, оставленной Велайрой.

Она и сейчас чувствовала тьму, которая неприятно кололась под ее кожей, как шерстяные грубые носки, ощущала голод теней, которые ждали команды в темном углу.

Она не кричала, не рвала на себе волосы. Роза просто тихо плакала, зарывшись в свои ладони, чтобы скрыть свои слёзы от всего мира. Скорбь так глубоко поселилась в ее теле и мыслях, что не о чем другом девушка не могла думать последние несколько дней. Кирпичные стены и металлические решетки были единственными свидетелями ее душевных мучений. Это был плачь немой боли.

Никто и малейшего представления не имел, через что ей пришлось пройти в этом подвале, и о том, как тяжело ей было усмирять духов, чтобы те не напали на ее сестер.

Но никто и не спросил ее.

Ведьмы и не предполагали, что натворили, до сказанного последнего слова демона. То был ее приговор, который не подлежал обжалованию. Розалинд подсознательно понимала, что должно было произойти что-то очень важное, но она и подумать не могла, что настолько. Ведьмы, сами того не зная, приговорили ее к смертной казни.

Пролежав так около получаса, она все-таки решила собраться с духом и дойти до веранды. Она не могла пролежать на этом полу вечность.

Сев на влажные после дождя ступеньки, Роза маленькими глотками отпивала свой горячий травяной чай и наблюдала, как хаотично мотыльки вьются у единственного висевшего фонаря под крышей.

– Я не помешаю? – из дома вышел Лоренс и прикрыл за собой дверь.

– Нет, – ответила Розалинд.

Он сел на туже ступеньку.

– Ты выглядишь гораздо лучше. Уже не такая бледная.

– Спасибо, – легкий смешок сорвался с женских губ.

– А чувствуешь ты себя как?

– Также, как и выгляжу.

– Понял, – Лоренс почесал свою шею. – Кстати, я тут понял, что ты кое-чего мне не рассказала.