– Выпей пробирку и закрой глаза.

Стентон, долго не раздумывая, осушил колбу до дна, не оставив ни капли. Жидкость имела кисловатый привкус мандарина и лимона, а затем более сахарный, напомнив ему вкус печеного яблока.

Его разум затуманился, и он провалился в воспоминание.

Была глухая ночь.

Лоренс стоял посреди одной из городских улиц под зажженным фонарем. Как ему показалось, была весна, потому что сухих листьев на земле не было, а ветер был наполнен свежим запахом цветения.

Вдруг, он услышал чьи-то быстрые шаги, даже, скорее бег, и тяжелое запыхавшееся дыхание.

Он сощурился и прошел чуть дальше, всматриваясь в темноту.

Это была Розалинд, в ее привычных очках и длинном плаще.

Она стремительно убегала от кого-то, но на ее лице не читался испуг. Ее выражение лица больше напоминало чемпиона на соревнованиях, который во что бы то ни стало хотел выиграть.

Стентон ринулся за ней, принимая ее соревнование.

Ведьма выбежала на городскую площадь и собиралась повернуть к рыночным улочкам, как ей на встречу выскочил всадник на большой серой лошади, преграждая дорогу.

Она мигом развернулась на каблуках и побежала в другую сторону, как из-за угла появилось еще два всадника с факелами в руках.

Через несколько мгновений колдунью окружало уже восемь наездников.

– Попалась, ведьма! – грозным голосом сказал один из них. – Долго же ты от нас бегала! Теперь тебя и твоих подружек ждет костер!

– Я не ведьма! – спокойно врала она.

– Тогда сними очки и покажи нам свои прекрасные глазки, – сказал другой всадник и спрыгнул с лошади. – Так несправедливо с вашей стороны утаивать такую красоту. Я уверен, они бесподобны.

Розалинд пятилась.

Лоренс не понимал, почему она не давала им отпор, не показала, что она может с ними сделать, если ее обидеть. Он прекрасно знал, что она могла их всех прикончить, даже не использовав магию.

– Ну же, детка, – мужчина подбирался к ней все ближе.

А затем, Лоренс опешил.