Павел: Ах, вы хитрые лисы, хитрые лисы… Неужели же вы думаете, что я не вижу все ваши хитрости?.. (Сердито). Но только пусть никто из вас не думает, что это просто какая-то очередная история, которую можно услышать на каждом шагу, чтобы тут же ее позабыть ради каких-нибудь пустяков. Пусть каждый из вас помнит, что то, что однажды случилось со мной, рано или поздно случится с каждым из вас. Во всяком случае – с теми, чьи сердца еще не очерствели настолько, что с их коростой уже не сможет справиться даже божественное слово.

Йонатан: Мы помним, учитель.

Йонас: Мы помним…

Йорген: Мы помним.

Павел: Ну, тогда, надеюсь, вы не забыли, что это случилось со мной пятого Иулая, в самый полдень, когда тень уже совсем исчезла под ногами и солнце палило в полную силу, в то время как мы двигались с моими спутниками по старой дамасской дороге, направляясь в Дамаск… Наверное, мы неправильно рассчитали наш утренний переход, потому что вместо того, чтобы переждать жару в гостинице, мы оказались в пути во время самого пекла. Я шел, думая только о том, как я разделаюсь с теми, кто проповедовал назорейскую ересь и оскорблял Закон и пророков. С каждым шагом ярость моя все увеличивалась, и иногда мне даже казалось, что я слышу, как она клокочет в моем сердце, и тогда наше движение к Дамаску начинало казаться мне страшно медленным, а путь долгим, как долог летний день под палящим солнцем. Мои спутники устали и просились отдохнуть, но я подгонял их и требовал, чтобы они забыли обо всем и думали только о том, зачем мы идем в Дамаск. Так мы шли уже довольно долго, как вдруг дневной свет в моих глазах померк и я увидел перед собой сияющую фигуру, которая парила над дорогой, словно опасаясь коснуться камней, по которым ходили человеческие ноги…