– Хадума? – строго спросила старуха.
Охотники испуганно переглянулись и застенчиво потупили глаза. Старуха довольно захихикала и, встав возле рыбьей головы, закрутила своим задом. Ее счастливые отпрыски радостно засмеялись и, подбежав к ней, дружно стали на четвереньки – каждому хотелось, чтобы Хадума прокатилась именно на его спине.
Джондалар вновь улыбнулся, мгновенно поняв, что подобную игру они затевали не впервые. Соплеменники не только почитали свою древнюю прародительницу, они по-настоящему любили ее. А Хадума, соглашаясь участвовать в их забавах, получала от этого явное удовольствие. Старуха огляделась по сторонам и, заметив Джондалара, указала на него пальцем. Мужчины подозвали его к себе и с величайшим почтением и осторожностью посадили старуху ему на спину. Он медленно поднялся на ноги. Хадума показалась ему почти невесомой, однако Джондалар не мог не поразиться ее силе и цепкости.
Он медленно пошел вслед за охотниками, побежавшими вдоль берега, но Хадума тут же ударила его по плечу, требуя, чтобы и он перешел на бег. Джондалар послушно исполнил ее приказание и понесся за ликующими отпрысками Хадумы. Они бегали по берегу, пока совершенно не выбились из сил. Джондалар осторожно опустил старуху на землю. Та нашла свою клюку и, гордо выпрямившись, направилась к стоянке.
– Вот это старуха так старуха! – восторженно воскликнул Джондалар, обращаясь к Тонолану. – Шестнадцать детей, пять поколений потомков – ты только подумай! Нисколько не сомневаюсь, она доживет и до того времени, когда родится шестое поколение…
– Увидит шестой потомка, потом умирай.
Джондалар испуганно обернулся. Он даже не услышал, как к ним подошел Тамен.
– Что значит «умирай»?
– Хадума говори – Нория делай синий глазка, дух зеландонии, потом Хадума умирай. Говори – долго здесь сиди, пора уходить. Смотреть детка – тогда умирай. Имя детка джондал – шестой поколение хадумаи. Хадума счастливый зеландонии. Говори – хороший мужчина. Делай приятный Первый Радость трудно. Мужчина-зеландонии – хороший мужчина.
Джондаларом владели противоречивые чувства.
– Если она сама хочет умереть, значит так оно и будет. Но мне грустно даже думать об этом, – сказал он печальным голосом.
– Все хадумаи будет грустный, – кивнул Тамен.
– Скажи, смогу ли я встретиться с Норией? Времени-то прошло совсем ничего… Просто я не знаю ваших обычаев, понимаешь…
– Обычай нету… Хадума говори – да. Твоя скоро уходи?
– Если этот осетр устроит Джерена, то да. Нам нужно спешить. Но скажи, откуда ты это знаешь?
– Мне говори Хадума.
Вечером на стоянке начался настоящий пир, благо осетрины хватало на всех. Днем все члены племени занимались разделкой и нарезкой огромной рыбьей туши. Предназначенная для вяления осетрина резалась узкими полосками. Тогда же Джондалар увидел и Норию – она и несколько сопровождавших ее женщин направлялись к неведомой ему стоянке, находившейся выше по течению реки. Ее привели к нему только с наступлением темноты. Они отправились к реке. Джондалар заметил, что за ними неотступно следуют две женщины, и печально вздохнул. Они уже и так нарушили существующее правило, запрещавшее видеться участникам ритуала в течение нескольких дней, оставить же их наедине сородичи Нории не решились.
Они молча стояли под деревом. Нория печально понурила голову. Джондалар убрал упавшую на ее лицо прядку волос и, взяв Норию за подбородок, повернул к себе ее лицо. В ее глазах стояли слезы. Он отер их костяшками пальцев и поднес ставшую влажной руку к своим губам.
– О Джондалар… – прошептала она, припав к нему.
Он обнял Норию и дважды поцеловал ее в губы – первый раз нежно, второй – страстно.