И как Чарли.

Она напряглась, не желая даже в мыслях признавать, что он прав.

Если бы они поменялись местами, он бы все равно не сомневался в правильности своего решения. Он обладал целеустремленностью и решимостью, которые она проявляла только тогда, когда пела. На сцене, в лучах прожекторов, она чувствовала себя сосредоточенной и цельной.

Но это время прошло.

Ее грудь сжалась, когда она вспомнила ужас того вечера, жар прожектора, внезапную тишину, опускающуюся, как занавес в конце представления.

Ее первое выступление после смерти Деллы.

Только вот это был еще не конец.

Такой человек, как Чарли, никогда не поймет, каково это – терять контроль над собой. Какие бы препятствия ни встречались на его пути, он всегда находил способы их обойти. Ничто и никто не могли помешать ему получить желаемое.

Она вздрогнула, вспомнив, как сильно хотела прижаться к нему.

Если бы он хотел того же, у нее возникли бы большие проблемы.

– Вам холодно, мисс Торн?

Дора подняла глаза. Красивое лицо Ли нахмурилось от беспокойства.

– Я попрошу водителя выключить кондиционер.

– Нет, все хорошо. Действительно. Мне не холодно.

Она понимала, что персонал Чарли, в частности Ли, был проинструктирован не просто удовлетворять ее потребности, но и предвосхищать их с пугающей скоростью.

Температура в лимузине внезапно перестала иметь значение, поскольку машина замедлила ход.

– Мы на месте, – просияла Ли, когда распахнулись ворота.

Через пять минут машина плавно остановилась.

Вспомнив чопорность Чарли, Дора ожидала увидеть каменную крепость. Но хотя его дом находился за высокими стенами и охранялся электронными воротами, он был вполне элегантным и свидетельствовал о его богатстве и положении. С бледно‑зелеными стенами и кремовыми ставнями, дом выглядел так, будто сделан из глазури. Если бы вокруг него не вилась глициния, Дора бы поверила, что так оно и есть.

Ее сердце замерло, и она инстинктивно прижала Арчи ближе, когда Ли слегка поклонилась. Но темноволосый мужчина, выходящий на солнечный свет, оказался не Чарли.