– Ты спал!

– Это песня, над которой ты работала?

– Я дописала ее сегодня утром. Наконец‑то получилось.

Он медленно улыбнулся. Ей стало жарко.

– Да, действительно получилось.

Наблюдая, как румянец заливает ей щеки, Чарли подошел к ней. Ее губы нашли его губы. Он обнял ее. Желание прижимать ее к себе, ощущать, как бьется ее сердце, согревало его.

Увидев ее за роялем, услышав, как она поет, он понял, что счастлив за нее. Он знал, как много для нее значило снова начать петь.

Он благодарен миру, который подарил ему эту женщину. Благодаря Доре, он смог говорить о себе, лечить многолетнюю боль и одиночество тех лет, в течение которых он пытался соответствовать требованиям отца.

Чудом – и снова благодаря Доре – он сблизился с матерью и сестрами. Это было нелегко. Но Дора, Арчи, мать и сестры нуждались в нем. Ему трудно быть честным с собой, но это необходимо для новой жизни.

– Ты не слишком скучаешь по нему, правда?

Они оставили Арчи с Нурией. Мать была так взволнована, когда они попросили ее позаботиться о нем, но при этом так счастлива. Она обожает Арчи, как, впрочем, и сестры. Кроме того, Лэй узнала, что беременна, и теперь почти все время старается находиться рядом с Арчи, тренируя «материнские» навыки.

– Я скучаю по нему, но знаю, что с ним все в порядке. И да, я хочу побыть вдвоем с тобой.

Он кивнул, всем сердцем трепеща от любви.

– Я тоже этого хочу.

Прижав к себе, Чарли поцеловал Дору медленно, жадно.

– Нужно извлечь максимальную пользу из нашего уединения. Вдруг это наш последний шанс. Когда родится ребенок, нам, возможно, будет не до того.

– Думаю, у нас есть время. Лэй не родит до Нового года.

Серые глаза Доры были затуманены любовью. Она посмотрела на него снизу вверх и нежно положила его руку себе на живот.

– Я не имею в виду ребенка Лэй.

Чарли застыл: