Водяной вопрос пока что стоял не так остро, но грозил в будущем стать настоящей проблемой, вплоть до выпадения снега.
С едой пока нормально, но я собираюсь в ближайшее время сходить в город и проверить «Семёрочку» на предмет чего-нибудь съестного и долгоиграющего…
Но это всё будет возможно только после проведения процедур с пацаном.
Отмыл его губкой и мыльным раствором, хотя тот говорил, что ему нормально и так, потом вынес его дерьмо, которое он продолжает выпускать через катетеры. Ближе к обеду внутренний резерв достиг максимума и я решил исцелить пару травм Сани.
В рамках планового осмотра травм, прикладываю руку к туго перебинтованной левой ноге, где её поломало на восемь фрагментов аккурат по центру большеберцовой кости.
Да уж, твою мать… Ладно, второй вариант!
Кишки начало тащить куда-то в область сердца, желудок сморщился, в горле пересохло и захотелось блевать. Кровь стекла по щекам и окрасила новый респиратор в красный…
— Как вы это сделали?! — воскликнул пацан удивлённо, глядя на свою ногу.
— Разговоры потом, как проблююсь! — прервал я его и взялся за правую ногу.
Повторив процедуру и оставив в своём запасе двадцать единиц внутреннего ресурса, осел на пол, стянул респиратор и начал блевать.
— Фу! — возмущённо замахал руками Саня.
Пошёл ты нахрен, Саня, неблагодарная скотина!
Выблевав остатки завтрака, молча взял швабру с ведром и протёр пол.
— Что это было?! — начал приставать с расспросами пацан.
— Это мы устранили наши переломы нижних конечностей, — самому противно изъясняться в подобной манере, но кредо профессионального врача обязывает. — Последовавший за этим эпатаж — цена за эффективность.