А теперь главная загадка, которая мучит меня с тех пор, как я первый раз прочитал книгу. Разгадки я не знаю. Вопрос: смог бы Гарри сам справиться со своим желанием бесконечно сидеть перед зеркалом, испытывая непередаваемую радость от присутствия рядом своих умерших родителей, если бы Дамблдор директивно и принудительно не забрал зеркало и не перепрятал его в другом месте? В книге у Гарри не было выбора. Дамблдор не спросил его желания. Все произошло так, как произошло. И это хорошо. А если бы нет?
Меня этот вариант извечной проблемы свободы воли интересует не только в теоретическом плане, но и в сугубо практическом. Я работаю с людьми, зависимыми от алкоголя, наркотиков и других психоактивных веществ. Эти вещества тоже дают людям ощущения, эмоции, переживания, вполне сопоставимые с теми, что испытывает Гарри. Они дают утраченное спокойствие, расслабление, отрешение от проблем, радость, эйфорию, иллюзию всемогущества – все то, чего нам так часто не хватает в реальной жизни. Но они не дают нам ни реальной жизни, «ни правды, ни знаний». И очень многие люди ломают из-за них свою жизнь и сходят с ума. Не в книгах. В реальной жизни. На моих глазах и на глазах своих близких. Что нам делать?
Когда-то в молодости я работал с детьми и подростками, злоупотребляющими летучими органическими углеводородами: бытовыми растворителями, лаками, клеями, красками. Однажды я общался с маленьким мальчиком лет шести-семи, который жил в детском доме. Он рассказывал, что днем его часто обижают, друзей у него нет, радости в жизни тоже никакой нет, поэтому ночью он часто залазит к себе под кровать, достает баночку с бензином, который он ворует в машинах, наливает его на тряпочку и дышит им. В состоянии измененного сознания к нему приходят «гномики», рассказывают ему сказки, говорят, что они любят его, жалеют его, говорят, что им небезразлично, что с ним происходит, что они будут ждать его следующей ночью.
Я пытался объяснить мальчугану, что «дышать» летучими органическими углеводородами плохо и вредно для здоровья. А он пытался объяснить мне (я не помню точно, в каких словах – это было очень давно, больше 30 лет тому назад), что жить без них еще хуже, и спрашивал, что я могу предложить ему взамен в живой реальной жизни? Я не знал, что ему тогда ответить. Понимал, что он вернется из больницы назад в детский дом и ничто не сможет остановить его от злоупотребления бензином. Я не мог перепрятать, как Дамблдор, все машины в том месте, где он жил.
А еще я часто думаю над другим великим художественным произведением – «Властелин колец» Джона Толкина. Кольцо Всевластия – это тоже символ наркотической зависимости. Оно дает своему обладателю невидимость, бессмертие, силу, власть, но одновременно разрушает личность и волю. Даже Гэндальф боится Кольца и отказывается брать его, предполагая, что через него Кольцо может обрести невиданную силу.
Только Фродо благодаря своему жизнелюбию и друзьям (особенно Сэму) долго противостоит разрушающему действию Кольца, но даже он не смог отказаться от него, уничтожить в огне Роковой горы. Помогла случайность. И Бильбо не отдал бы Кольцо Фродо, если бы Гэндальф не надавил на него.
Имеем ли мы с вами право в том случае, если человек не может самостоятельно справиться со своей зависимостью, принудительно лишать его того, от чего он зависит? Я не знаю.
Абсолютно счастливый человек, говорит профессор Дамблдор, увидит в Зеркале Еиналеж только самого себя. Во «Властелине Колец» абсолютно счастливый человек Том Бомбадил – единственный, кто может свободно надеть на палец Кольцо, и оно не оказывает на него никакого воздействия. Но много ли таких людей в реальной жизни? И что все-таки делать с «Зеркалами Еиналеж»? Оставлять или прятать? Дамблдор не стал спрашивать Гарри, хочет или не хочет он сам справиться со своей тягой, он просто убрал зеркало.
А еще я не знаю ответ на одну загадку: что увидит в Зеркале Еиналеж Дамблдор? Этот вопрос Гарри задает Дамблдору перед тем, как расстаться ночью в комнате. Дамблдор говорит, что он видит себя в паре толстых шерстяных носков. Рождество прошло, а никто ему их так и не подарил. Все считают, что ему нужно дарить книги. Но Гарри кажется, что Дамблдор был не полностью искренен. Я не уверен. Мне кажется, что Дамблдор мог говорить правду.
Джон Толкин и Джоан Роулинг – это фэнтези. Реальность – это Мордор, в котором правит Голлум, и Хогвартс, в котором директор Аргус Филч.
О вреде фантазий
Обнаружив Гарри сидящим ночью перед Зеркалом Еиналеж, Дамблдор сказал, что «нельзя жить в мечтах, забывая о жизни». Более того, он сказал, что многие люди сходили с ума и лишали себя своей настоящей и будущей жизни, глядя в него. Хотите узнать, как это происходит в реальной жизни?
У меня была клиентка с очень серьезными паническими атаками. Я видел многих и многое, но она выпадала из общего ряда. Несколько лет из-за панических атак она не выходила из дома. Ее привезли завернутой в одеяло в сопровождении нескольких человек.
Панические атаки мы с ней вылечили, но нужно было еще понять, откуда они взялись. Нам с вами известно, что панические атаки являются результатом острого бессознательного желания умереть, с одной стороны, и невозможности это сделать, с другой стороны. Что-то в жизни очень-очень плохо, нет надежды, что это «плохо» станет лучше, и нет надежды, что удастся покончить с собой (страх, вера, мораль и другие сдерживающие факторы). Между этими Сциллой (желанием умереть) и Харибдой (невозможностью это сделать) возникает паническая атака в виде жуткого иррационального страха, что ты сойдешь с ума или умрешь, который, как шапочка, прикрывает собой желание умереть. Человек видит сверху только страх, но не видит того, что под ним прячется.
Стали искать. Вроде бы все хорошо в жизни. Семья, материальный достаток, дети. Все основные смыслообразующие сферы жизни закрыты. Что тогда? Мне было непонятно.
Я копал и копал, копал и копал… Сны. Явь. Ничего особенного не накапывалось. Пока однажды…
Клиентка сообщила, что хочет мне рассказать что-то очень важное, что ей это очень трудно сделать, что ей очень стыдно, что она не знает, как решиться. И она рассказала.
Оказалось, что уже очень много лет жизнь, которой она живет, не имеет к ней отношения. На самом деле в своих фантазиях она жена главы мафиозного клана крупного американского города. Она годами представляет в голове картины роскошной жизни. Как она в сопровождении мужа и многочисленной охраны подъезжает на черных лимузинах к дому, как сбегаются соседи и соседки, как она выходит, как все на нее смотрят. Иногда она просила охрану поставить к стенке всех соседок, которые когда-либо чем-либо ей досадили, и расстрелять. Короче, в своих фантазиях она жила такой полноценной криминальной жизнью, что Квентин Тарантино, Винсент, Уоллес и жена Уоллеса Мия в сравнении с ней казались группой пенсионеров, читающих газеты за чашкой утреннего кофе.
Ей было очень стыдно за себя. Она рассказывала, как могла, погруженная в мечты, на автомате мыть дома посуду, как ее маленький сынишка подбегал с просьбой проверить уроки, а она его не слышала. Когда же он начинал теребить ее за руку, она могла сорваться на него, потому что он возвращал ее из мира фантазий в реальность. В обычную «хорошую» реальность для многих, но не для нее.
Я после этого случая всегда думаю, сколько же людей, интересно, так и живут всю жизнь в мире фантазий и грез, перпендикулярно реальной жизни. Даже в другой плоскости от нее. И ладно, люди верующие. У них хоть есть клуб по интересам, где они могут как-то обмениваться друг с другом своими фантазиями. А как быть таким вот монотематическим фантазерам-аутистам? Никому даже и не расскажешь.