– Я не хочу угрожать, но что мне еще остается? Это серьезное преступление.

– Которое подтверждается лишь словами покойной Регинлейв Норсе.

– Она сказала это при свидетелях!

– При вас.

– И при Андреасе, – напомнила я. – Слушайте, доказательство и правда слабое, но это не домысел. Это прямое указание на то, что здесь использовалась преступная схема. Регинлейв ясно дала понять, что как минимум один сообщник у нее тут был, не включая Леона.

– Каких же действий вы ждете от нас? – осведомился Хакир.

– Для начала – проверки. Нужно собрать информацию о сотрудниках, с которыми контактировала Регинлейв, отследить их счета, достать те тела из списка, что не были кремированы, и проверить, все ли органы на месте. Да, это полноценное расследование, но оно необходимо. Эпиона – очень хорошая больница, и я могу с уверенностью сказать, что она не заслуживает такого удара. Но что случилось, то случилось, и пока это происходило без вашего ведома, скандал будет не так уж велик. Однако если кто-то выяснит, что вы обо всем знали и решили промолчать, станет гораздо хуже.

Эрмин смерил меня тяжелым взглядом; думаю, сейчас он жалел, что Регинлейв не успела меня убить. Я прекрасно понимала, какие неприятности я ему доставляю, но молчать о таком нельзя, особенно когда один преступник на свободе! А может, даже не один.

Наконец главный врач тяжело вздохнул.

– Будь по-вашему, доктор Сотер. Я организую проверку всех ближайших контактов доктора Норсе. На время этой проверки вы можете жить здесь, если вам так хочется, но постарайтесь не попадать в неприятности. Если проверка ничего не выявит, вы покинете Эпиону добровольно и никогда больше не вернетесь.

Условия не лучшие, это уж точно. Я прекрасно знала, что преступник все еще здесь, и если проверка его не найдет, это будет означать лишь одно: проверка работала плохо.

Но пока я решила не спорить, не рисковать. Я вообще ничего не ответила Эрмину, а он почему-то принял это за согласие.

– Рад видеть, что вы настроены на конструктивную беседу, – сказал он. – Подождите здесь, я отдам соответствующие распоряжения.

Это как же ему должно хотеться выкинуть меня вон, что он на ночь глядя решил сотрудников этим напрягать!

Он вышел из кабинета, оставив меня наедине с Хакиром. Куратор осуждал меня не так открыто, но я чувствовала, что ему не нравятся мои действия.

– Беспокойный вам интерн попался, да? – слабо улыбнулась я.

– Все интерны по-своему сложные. В твоем случае, Дара, меня смущает кое-что другое.

– Что же?

– Ты так рвешься к справедливости, что готова пожертвовать ради нее своим братом.

– Что? – смутилась я. – Я не собираюсь жертвовать Леоном, он здесь вообще не при чем!