– Зачем? – ступор не давал ей контролировать желание задавать нелепые вопросы, хотя название курса говорило само за себя.

– Ну, явно не для того, чтобы самообороняться, – сарказничал Зайкин.

– Там драться учат? – нелепых вопросов в ней осталась целая куча.

– Скорее, отбиваться.

Карина специально закрыла рот, чтобы больше глупости не спрашивать. Синие глаза смотрели с улыбкой. Поняв, что вопросы не исчерпаны, парень рассказал все сам.

– Ну, меня часто бьют. Внешний вид мой многим не нравится, пацанам особенно. А когда я даже от девчонок не смог защититься в том лагере, папа испугался и записал меня на занятия по самообороне. Я сначала брыкался, но теперь не жалею. Хотя бы через раз удается уйти целым.

Ей стало больно за него. В одно мгновение. Резь пулей застряла между ребрами. Ее тоже судили по одежке, но причиняли лишь моральные страдания. До физической расправы доходил только отец. А Зайкин лыбился, как обычно, и говорил об этом тоже без боли, будто и не испытывал ее вовсе.

– Одевался бы нормально, и никто бы тебя не трогал, – буркнула Карина, склонив голову.

– А что ненормального в моей одежде? – синие глаза, как всегда, искренне недоумевали.

– Да все!

Она дернула его за язычок галстука.

– Я далеко не единственный, кто их носит, – озвучил он, насупившись.

– Огх, – девушка закатила глаза. – Нормальные люди носят нормальные галстуки с нормальными рубашками! А не на футболку… И не вот такие вот…

Его галстук пестрил оранжевым, салатовым и красным. И изображались там непонятные анималистические персонажи из мультфильма, который Карина никогда в жизни бы не посмотрела.

– Ну, раз их носят только с рубашками, делали бы тогда сразу комплекты. Они же отдельно продаются. Кто запрещает носить галстук с футболкой?

– Придурок, – сдалась Карина. – Давай, вернемся к Полине.

Она уткнулась в планшет и продолжила переписку. Зайкин отодвинулся к боковой стенке окна и оперся на нее лбом, скрестив руки на груди. Взгляд задумчиво смотрел в пустоту. Девушка не обращала на него внимания, пока не услышала тусклый голос:

– Ты тоже будешь меня стесняться, когда мы начнем встречаться?

От наглости она чуть не поперхнулась, вместо этого громко хмыкнула.

– Как интересно ты ставишь вопрос. Не когда, а если.