Слова Арана ускользали от меня, заставляя мое разочарование биться о поверхность. Я посмотрела на Макса, который прислонился к дверному косяку.

Мне хотелось накричать на него. Я хотела спросить: кто тебя так разрушил, что ты ничего не можешь сделать, кроме как стоять на пути людей, у которых действительно есть важные дела? Почему ты испытываешь такое всепроникающее мелкое желание выплеснуть свое раздражение в лицо Орденам? И какого черта тебе нужно тащить меня за собой?

Вместо этого произнесенные аранские слова звучали примерно так:

— Сколько у тебя ненависти?

— Хм?

Его замешательство, как бы оно ни было понятно, приводило меня в ярость. Я резко уронила ручку на землю. Я медленно вдалбливала каждое аранское слово.

— Почему ты ненавидишь Ордены? Почему ты так ненавидишь меня? Что с тобой не так?

— Я не ненавижу тебя, — ответил Макс, что еще больше разозлило меня.

— Это неправда! — Я покачала головой. — Это неправда. Меня не волнует, если ты ненавидишь меня — ненавидь меня здесь. — Я коснулась своего сердца. Это был единственный способ передать то, что я говорила. — Или здесь. — Я прижала пальцы к виску. — Но ты показываешь свою ненависть своими действиями в отношении меня. Почему? Что плохого я тебе сделала?

— Дело не в тебе. — Что-то изменилось, смягчилось в выражении лица Макса. Но я уже не искала обрывков доброты.

— Это касается меня! Это и моя жизнь, а не только твоя. — Я моргнула, и все, что я могла видеть, было тело Эсмариса, лицо Серела, руки и кожа каждого мужчины, для которого я танцевала, чтобы заработать деньги, чтобы уйти. — Я была рабыней в Трелл. Ты знал?

Он не ответил. Просто смотрел на меня, с одной глубокой морщиной на лбу.

— Знал?

— Нет, — сказал он тихо.

— Я сделала многое, чтобы попасть сюда. Я убила за то, чтобы прийти сюда. Мой друг… — У меня не хватило словарного запаса, чтобы описать, что Серел сделал для меня, подарил мне. — Я оставила своих самых важных людей. Они нуждаются во мне. Я не могу их подвести. Чтобы помочь им, мне нужно это. — Я ткнула раскрытой ладонью в стопки рисунков. — У меня ничего нет без Орденов. Нет силы. Мне нужно это. Им это нужно.

Я не делала из себя все эти ужасные вещи — шлюху, убийцу, предателя — для того, чтобы меня просто игнорировали и выбрасывали, прежде чем это могло чего-то стоить.

Рот Макса сузился. Я не могла его читать, да и не пыталась. Меня давно уже не волновало, о чем он думает. В тот момент мне было все равно, что кто-то из них подумал — все эти люди, которые всю мою жизнь использовали меня как часть своих историй, считали, что я была частью их жизни. Как и Эсмарис. Как и каждый лорд, которого я соблазняла. Как Нура, использующая меня, чтобы залезть Максу под кожу. А теперь, как и Макс, который видел во мне представителя какой-то мелкой обиды, а не настоящего человека.

— Это не только твое, — выплюнула я. — Так что скажи мне, что будет там на дурацком тесте.

Тишина.

Моя ярость немного отступила, как волна, разбившаяся о берег. Во время этой короткой передышки я проклинала себя за то, что вышла из себя, задаваясь вопросом, не разрушила ли я навсегда способность формировать свои отношения с Максом, сказав ему что-то такое грубое и импульсивное.