Он садится, неловко озирается, одергивает одежду.

– Кажется, я выгляжу последним идиотом, но как-то мне не по себе…

– Отчего же?

– Ну, не знаю… Чуть тебя сегодня увидел, подумал: «Настоящая королева!»

– О! Спасибо! Приятно такое слышать, – и она берет его за руку. – Говоришь, тебе двадцать?

– Это я от смущения давеча ляпнул. Вообще-то, мне семнадцать… скоро исполнится.

– Не волнуйся: двадцать, семнадцать – какая разница? Мне всего на год больше.

– На год больше, чем сколько? Семнадцать или двадцать?

– Семнадцать.

– Значит, восемнадцать.

– А у тебя в Неаполе есть девушка?

– Да, но она об этом еще не знает.

– То есть… Как бы лучше выразиться… Ты ей пока не признался?

– Ну да… По правде – тебе я могу сказать – у меня до сих пор не было женщин.

– Совсем?

– Почти. Недавно друзья решили подшутить надо мной: повели вроде как в гости, а на самом деле – в бордель. Та, с которой я оказался, донага разделась и говорит: «Чего тянешь? Скидывай шмотки – и давай!» Ну я и сбежал.

– Почему? Она была уродина?

– Не знаю, не успел разглядеть как следует. Как-то неудобно пялиться на голую женщину, которую и не знаешь толком.

– Но меня-то ты знаешь. Если я разденусь, станешь на меня пялиться?

– О боже… Ты шутишь?