Теперь из Марке перенесемся в деревушку близ Феррары. На берегу реки стоит старинный монастырь. Когда-то его забросили из-за чумы, бушевавшей в окрестностях, а несколько месяцев назад обитель начали обживать заново.

У ворот некий всадник осаживает коня и заводит разговор с каменщиком, ремонтирующим стену. Тот указывает на портик во дворе. Конный въезжает и спешивается.

Дальнейший путь ему преграждает немолодая дородная монахиня:

– Вон отсюда! Чего здесь надо?

Раздается голос Лукреции (она кричит из окна):

– О! Джованни! Наконец-то! Я так рада!

Джованни отвечает:

– Как тебя угораздило забраться в эдакую глушь? Да и стоило ли? Монастырь – не лучшее место, чтобы прятаться от верховного первосвященника.

– Глупенький! Пиццоккере – всего лишь община монашек младшего чина, поэтому разрешения на создание ордена не требуется. Папа о нас и знать не знает, ему не до таких мелочей.

– Будем надеяться. Хорошо, что Джакомино с известием от тебя успел меня застать. Верный слуга прибыл как раз в тот момент, когда я собирался исчезнуть из Пезаро куда подальше.

– А что случилось?

– Ко мне пожаловал Чезаре. Они там хотят аннулировать наш брак. Требуют, чтобы я признал себя импотентом.

– Ничего себе! И как же ты собираешься поступить?

– Даже не представляю, как выкрутиться.

– Да уж!

– Чезаре дал понять, что, если я стану упорствовать, со мной случится нечто похуже импотенции. В общем, чик – и готово. Ну ладно, я должен сообщить тебе еще одну огорчительную новость.

– О боже, это еще не всё? Говори!