Усилием воли я заставляю себя сдвинуться с места и вернуться в кабинет. Закончу с актами, сяду в машину и поеду домой. Да, так и сделаю. Я вновь зарываюсь в бумаги, но звонок по внутреннему телефону, раздавшийся со стола Виктории, заставляет меня подпрыгнуть в кресле. Похолодевшей рукой беру трубку и слышу безапелляционное:

— Вик, акты по «СуперСтрою» мне занеси.

— Это не Вика… — во рту неожиданно становится сухо, и мне приходится откашляться. — Она в разъездах весь день и поручила акты доделать мне.

В динамике повисает короткая пауза, заставляющая меня нервно закусить губу, после чего Андрей отрывисто уточняет:

— И как? Доделала?

— Пара минут, и все будет готово.

— Занеси.

Он отключается, а я, поборов приступ нервозности, возвращаюсь за стол. Доделаю и занесу. А потом поеду домой.

— Можно? — несколько раз стукнув костяшками пальцев в дубовую дверь, я заглядываю в приоткрывшийся зазор. Андрей, сидящий за своим столом, отрывает взгляд от монитора и слегка кивает.

— Да, заходи. 

Нельзя сказать, что он выглядит злым или расстроенным, но складка между нахмуренных бровей и заострившийся рельеф скул намекают на обратное. 

Стараясь не выдавать своего волнения, я иду к столу и кладу перед ним стопку документов. Андрей, не взглянув на меня, углубляется в их изучение, пролистывая страницы немного резче, чем нужно. Да, он определенно не в духе.

— А по «Альфе» где? Три дня назад просил сделать.

На нетвердых ногах я обхожу стол и, встав рядом с его креслом, начинаю лихорадочно листать бумаги. Я точно помню, что делала его. Неужели забыла вложить? Ну почему именно сейчас? Стопка почти подходит к концу, и я кожей чувствую исходящее от Андрея раздражение. Наклоняюсь ниже и напрягаю глаза, чтобы не просмотреть заветные буквы, отчего мои волосы задевают его лицо. Андрей по-прежнему не двигается, но его плечи ощутимо напрягаются, а ладонь, лежащая на столе, сжимается в кулак.

— Вот он, — от свалившегося на меня облегчения голос звучит на два тона громче, пока я вытаскиваю из стопки нужный листок.

— Хорошо. Теперь вернись на место. 

Я сажусь в кресло и в течение нескольких минут наблюдаю, как Андрей подписывает бумаги, до тех пор, пока он, наконец, не откладывает ручку и, придвинув ко мне стопку, не встает.

— Завтра меня в офисе не будет. Передашь это в бухгалтерию Колпашниковой.

Судя по всему, он собирается уходить, поэтому я торопливо сгребаю бумаги и поднимаюсь следом. Несмотря на внешнее спокойствие, Андрей выглядит напряженным, и я вдруг думаю, что быть женщиной все-таки намного проще. Нам позволительны эмоции и слабости, а от мужчины так или иначе ждут стойкости и силы. 

Мы вместе идем к двери, и перед тем, как взяться за ручку, я не выдерживаю: разворачиваюсь и встречаюсь с ним взглядом. От того, как близко Андрей стоит, мой пульс ускоряется, но я все же говорю то, что хотела: