Эпилог

Лира просияла, когда он сказал ей, что они отправляются прямиком в Соленский институт, а уж потом навестят Карла и быть может заглянут к королю. Хотя, это было чревато. Успокоившегося Лайнелла стоило дождаться в покое особняка, а не наведываться во дворец, где тот, по всем правилам, законам и логике, должен будет вынести ей наказание за выкинутую с ним шутку. Король злился лишь для виду. Куда более рассерженный Траубе поведал Эверту, что тот посчитал путешествие в таком виде, когда никто и ни за что не заподозрит в нем короля невероятно увлекательным делом. Вдобавок, ему понравились еще кое-какие мелочи из жизни пса о коих в приличном обществе распространяться ни в коем случае не следует. Эверт считал это омерзительным. Но разве можно до конца взять и вытравить звериное «я» из собственной натуры? У каждого оно проявляется по-своему.

– Что ты хочешь показать мне?

– Символы, – объяснил Эверт, заправляя рубашку в брюки. – Хочу объяснить все наглядно.

Через мгновение он исчез, услышав далекий зов Кавадо. Лепешки с сыром от заморского друга удивили и порадовали Лиру, но огорчили внезапно примчавшуюся к ним Кики. Нянька шумно вдохнула запах их спальни, ее ноздри хищно затрепетали…

– Пожалуй, это слишком!

Дверь захлопнулась и вновь стало тихо. Наброшенное на стены заклинание работало исправно – съедало все посторонние звуки и не давало пищу для размышления всем тем любопытным носам, которые непременно хотели знать, в чем дело.

– Обидится!

– Отойдет, – пообещал ей Эверт. – У нее есть слабость к платкам с серебряной нитью.

Лира качала головой, тем самым показывая свои сомнения.

– Вот если бы к ним добавить томатов и соленых огурчиков, – проговорила она, невероятно сексуально облизывая пальчики. – Была бы та самая пицца-стафф[1], пожалуй, расскажу об этом рецепте Кики.

Это хорошая мысль. Эверт большей частью равнодушен к еде, но не откажется попробовать это блюдо. Она, как и Берг описывает его так… Заманчиво!

– Прекрати облизывать их, – потребовал Эверт спустя секунду, потянулся цапнуть их, но не успел, – если хочешь, чтобы мы пошли хоть куда-то!

Она рассмеялась, но руку от лица убрала, вместо этого, словно издеваясь над ним, облизнула губы. Медленно. Хищно. Соблазнительно. Эверт тут же представил, что может делать этот горячий и яркий рот, посмотрел на ее одежду и подумал, ну черт с ним с институтом, прогулками и знаками! Надо оставить все Траубе! Будет о чем поговорить с ней кроме невнятного сопения.

– Не понимаю почему я должна страдать и терпеть, – воскликнула женщина, в который раз приводя в порядок, – если я и никто другой пыталась склонить тебя к близости все это время?!

Позавтракав, Эверт со своей уже сытой и удовлетворенной женой прохаживался по кабинету давно почившего директора Лована. Траубе приказал оставить все в неизменном виде, чтобы можно было вернуться и при необходимости осмотреть место преступления еще раз. Софию не ждет ничего хорошего, но Траубе нужно много больше, чтобы привлечь к наказанию всех кто дерзнул посягнуть на монаршую власть.

– Страдать? – проговорил тот, стоило им оказаться на залитой цветом плитке. – Терпеть?

Определенно, им стоило заняться любовью раньше. Все было бы не так как прежде, а уж он… Потерпел бы и рано или поздно дождался, когда они заглянут в храм. Хотя, надо сделать как правильно…Но ведь он уже пытался действовать подобным образом.

– Вот как ты заговорила?