Незамысловатое оскорбление вывело Софию из себя. Она подлетела к ней, оставив смазанный след от своих движений. Он был такого же цвета, что и краска вокруг – неоново-зеленым. С ней было что-то не так.

– Ты ведь не из этих мест, правда? Перевертыш?

Лира кивнула, стараясь быть испуганной и смелой одновременно. Эверт мельтешил за спиной чокнутой и судя по стуку каблуков, исправлял символы на полу.

– Дождемся, сэгхарта! – она неожиданно дала ей под дых кулаком. – Посмотрим, что сделает он.

Она бросила кулон на середину комнаты, прямо под ноги заспешившему уйти Эрбу.

– Пока он идет. Я расскажу тебе кое-что. О том благом деле, что я собираюсь совершить.

– Он уничтожит вас, – проговорила Лира, пытаясь справиться с резкой болью в животе.

Удар не был сильным и скорее был похож на толчок в бок, но вот боль все же была острой. Лира слишком поздно поняла, что у нее в руках было что-то. Шпилька, лезвие или спрятанная в рукаве приталенного жакета спица.

– Не оставит и пепла, а может, наоборот, сделает теплую кучу, которыми так славятся коровы.

– Пепла?  Скорее всего все будет иначе и мне жаль разочаровывать тебя, но он навсегда забудет о тебе.

В следующее мгновение, София закричала не своим голосом. Ее утащило в середину залы, несмотря на ее выставленные вперед руки в попытке схватиться за Лиру или еще что-то только бы остановить это мощное движение. Саму же Лиру потащило назад и ударило вместе с досками о стену. Она запуталась в веревках не в силах ни согнуться, ни высвободиться.

– Извини, но я не могу и не стану смотреть на это! – выкрикнул пришедший в ярость Эверт. – Оставим вопросы и ответы для Траубе!

Последнее что увидела Лира – это то, как женщину подбросило в воздух засветившегося синими красками круга. Знаки в нем пылали, удерживал ту навесу, а сверху лилось нечто, что врезалось в ее грудную клетку, вырывалось в стороны и вновь входило ей в грудь. Крик ее оборвался на полуслове, а дальше вид перед ней занял обеспокоенный Эверт.

– Истина не стоит того.

Эверт развел полы ее рубашки, поставил пальцы перпендикулярно ране, а потом закрыл глаза. Живота коснулось что-то прохладное, словно маг стал водить по коже прохладной кистью.

– Это ты так думаешь.

– Ты попыталась, а я решил, что хватит.

Лира смотрела на него, прислушивалась к незнакомым для нее ощущениям и злилась на него. Последнего было совсем мало. Он был прав, и она бы на его месте поступила также. Но…

– Она солжет, станет изворачиваться… У нас нет на нее ничего. Магия ведь не в не закона.

Мужчина перед ней начал преображаться частями. Стал возвращать истинный цвет волос, пропали высокие залысины, стал меняться лоб… Это было неприятное зрелище. Детище Виктора Франкенштейна могло заплеваться глядя на эти метаморфозы.